Даже наоборот, было бы невежливо совсем не проявлять к родственнице интерес. Какими средствами этот интерес проявлять - уж мне выбирать. Пусть даже путем шпионажа...

– Нет, лучше я пойду за ней.

– Иди.

– Нет, я лучше останусь.- Модестов предпочел компании моей тетки одиночество в кустах.

Двигаться так же бесшумно, как и тетка, у меня не получалось, поэтому я держалась в некотором отдалении от крымской родственницы. Место для прогулки она выбрала исключительно грязное - раздолбанный тротуар местами уходил из-под ног, и я оказывалась по щиколотку в луже. Единственное, что успокаивало - промокать дальше было некуда.

Интересно, куда это она? Судя по направлению - на Волковское кладбище... Господи, опять этот бред! Неужели я и сама верю, что Геновера ведьма?

Сзади раздался топот.

– Нонна, подожди,- прохрипел кто-то совсем рядом.

Я оглянулась и увидела бледное лицо и огромные от страха глаза Модестова.

– Ты оставил пост?

– Я испугался... за тебя. Одна, на пустынной улице, кругом расхитители канализационных люков...

– За меня? Ну-ну. Ладно уж, пошли.

Тетка шла, не оглядываясь. В конце улицы действительно замелькали знакомые очертания... могильные кресты... Тетушка чесала прямиком туда.

– Модестов, шабаш в какое время года происходит?

– Весной, а что?

– На кладбищах?

– Нет, на Лысой горе.

– Странно, почему мы идем на кладбище?..

– Куда мы идем?- после минутной паузы медленно спросил Модестов.

– На кладбище.

– Почему?

– Потому что. Видишь, куда она идет?

– У меня куриная слепота. Я в темноте вообще ничего не вижу. Но мы ведь на кладбище не пойдем?

– Пойдем. Мы ведь за ней следим.

Это же святотатство. Праздно разгуливать среди могил могут только сатанисты, ведьмы, параноики и...

– Журналисты.

У кладбища Модестов остановился. Теткин силуэт неумолимо отдалялся, грозя затеряться среди памятников и хилой кладбищенской растительности. Я потянула мужа за руку.

– Нет. Я туда не пойду. Это грех,- уперся он.

"А Спозаранник пошел бы",- невольно подумалось мне, но вслух я ничего не сказала. Бросив поскуливающего Модестова у ворот, я бросилась вслед за теткой. Она уже успела скрыться за памятниками, и я шла почти наугад, прислушиваясь, старалась отделить посторонние звуков от чавканья грязи под моими ногами. Но посторонних звуков не было, я была единственная, кто производил шум в этой мертвецкой тишине.

Кругом мерцали зеленоватые огоньки гнилушек. Мне померещилось, что теткин силуэт мелькнул немного правее моего маршрута, за старинным резным крестом. Я кинулась туда, но земля разверзлась у меня под ногами, и я упала. В полете попыталась схватиться за скользкий памятник, но гравитация оказалась сильнее моей слабой хватки. Упала, правда, на размытую почву кладбищенской тропинки. На одежде и лице осталось килограмма три грязи, на руке - царапина.

Вдруг с той стороны, где исчезла тетка, кто-то истошно закричал. Я поспешила на крик, но, не успев пройти и десяти метров, запуталась в могильных плитах. Теперь я не знала, ни где кричали, ни где тетка, ни где я...

С кладбища я выбиралась полчаса. Тетка как сквозь землю провалилась! В поисках выхода я обошла кладбище раза три. Ни одной живой души! Модестов верно ждал меня у входа. Я была злая как черт и, судя по всему, выглядела так же, потому что Модестов при моем появлении попятился назад, крестясь.

– Пошли!- рявкнула я, не особо церемонясь.

– Нонночка!- Модестов был вне себя от счастья. В этот момент я подумала, что мне повезло с мужем. Кто бы еще согласился ждать меня у кладбища?

Назад мы шли без фонарика, на ощупь.

Не ради конспирации - чтоб людей не пугать. Но и даже без света мы заметили, что "наш" люк исчез. Это было уж чересчур.

Значит, тетка и правда заодно с похитителями. Ее поход на кладбище и вопли над могилами были всего лишь отвлекающим маневром. На который мы, как дураки, купились. Впрочем, почему мы?

– Модестов! Этот люк на твоей совести!

– Чудеса! Когда я уходил, он еще был на месте.

– Был, был... Гораздо интереснее, где он есть сейчас...

– Может, у тетки? Пошли, изымем. С понятыми.

Предложение было признано рациональным, и Модестов реабилитировался.

...В квартиру мы заходили на цыпочках, не включая света. План взятия тетки с награбленным был разработан по дороге. Как все гениальное, он был прост: она заходит с люком, мы ее хватаем и прессуем.

– Стоп! А как быть с понятыми?- Модестов традиционно внес хаос в стратегию.

– Дениску разбудим.

– Нужно два.

– Будет три!- Я выразительно посмотрела на Модестова, потому как знала, что он сейчас будет говорить, что двойняшки еще маленькие, у них режим, и они не имеют право выступать понятыми. Ну и что? Маленькие, зато объективные. Но Модестов промолчал.