Поверить не могу, что на календаре начало мая, и весна действительно жужжит и стрекочет повсюду, но только не в моей душе. Как я провела эти три месяца? В мастерской, хотя это не то что бы мастерская.

На самом деле это съемная квартира, в которой я одновременно и живу, и работаю. Тот, кто шьет, скорее всего поймет, что я чувствую, каждый день просыпаясь в горе ниток и обрезов.

Но это единственное, что спасает меня от тоски. Запереться в квартире со швейной машинкой было лучшим решением в сложившейся ситуации. Мне больше не удавалось так искусно контролировать эмоции, так что одежда, которую я создавала для коллекции, казалось, впитала в себя мои чувства и стала еще более романтичной, безоружной и ранимой. И только те детали, что я создала еще в Булкине, когда ощущала бурлящую внутри силу, — завершали образ, словно надежной броней закрывая нежную суть от колючего мира.

Финальный показ состоится в ближайшие выходные. Стараюсь не думать об этом и не придавать событию излишней важности, хотя на самом деле не представляю, что будет со мной после конкурса. Будто он должен перевернуть мою жизнь. Смешно.

К счастью, мне удалось выйти на международный рынок, и постепенно мои эксклюзивные дизайны стали разлетаться в разные уголки мира. Да, это не потоковое производство. Моих мощностей хватает на пару заказов в неделю, но и это успех, если учитывать, в каких условиях я оказалась после расставания с Антоном.

Только я ни о чем не жалела. Не скучала, не искала встречи, не проверяла поступления на карту, хотя раньше только этого и ждала. К счастью, Антон тоже не рвался вернуть свою сбежавшую невесту.

Сложнее всего было не думать о Булкине. О девочках, в судьбе которых я приняла участие и оттого не могла не тревожиться о том, как складывается их жизнь. О преподавателях, которых я теперь могла смело назвать коллегами. Я и подумать не могла, что так привязалась к ним. Как развиваются отношения Ольги и ее охранника из лицея? Будут ли Анжела и Вася жарить шашлындос на майские праздники? Выдохнут ли они все, когда девятый «бэ» уйдет на каникулы?

Думая о Булкине, я не могла не вспоминать Колю. Если быть честной, я не переставала думать о нем все три месяца. Стоит однажды почувствовать себя счастливой в чьих-то объятиях, как ты сразу становишься зависимой.

Мне снились его глаза. Моя кожа помнила его ласку. Кончики пальцев горели от желания коснуться его сильного тела. Губы тосковали по поцелуям. И сердце затихало каждый раз, когда среди ночи я обнимала подушку и прижимала ее к себе в надежде заглушить тоску.

Кто бы только знал, сколько раз я порывалась бросить все и, наплевав на голос разума, вернуться к Коле. Только разум то и дело напоминал, почему я поступила так, как поступила. Мне не сделать его счастливым, и, отдавая себе в этом отчет, я оставалась в одиночестве. Вдали от него.

К тому же, скромный физрук из Булкина принял мое решение и отпустил меня. Осталось поблагодарить судьбу за короткий миг настоящей любви и надеяться, что я еще когда-нибудь обязательно почувствую нечто похожее, хоть и верится в это с трудом, ведь таких, как Николай Николаевич, больше нет.

Наверное, в этом суть первой любви. Она цепляет настолько, что все последующие чувства в твоей жизни кажутся смазанными, лишенными красок, не дотягивающими до того, что уже однажды свело тебя с ума.

Кристина, кстати, неожиданно для самой себя закрутила роман с итальянским репортером Лоренцо. Недавно мы пили кофе «три в одном» в моей маленькой квартирке-мастерской, и я, задумавшись о Коле, спросила Крисси:

— Ты его любишь?

— Кого? Лорочку? — уточнила Крис. Я кивнула, улыбнувшись тому, как подруга называет своего итальянца. — Не знаю, мы же не так давно вместе.

— С Колей я быстро поняла, что все по-настоящему, — с тоской в голосе ответила я.

— Потому что этот богатырь — твоя первая любовь, — Крис пожала плечами, — С первыми чувствами всегда сложно конкурировать.

— А твой препод из колледжа? — спросила я, кривясь от приторной сладости дешевого напитка.

— С ним была любовь с первого взгляда, — девушка мечтательно улыбнулась, — А Лорочка взял меня терпением и преданностью. Это взрослый подход, Надинчик.

— Но ты счастлива? — я перевела на подругу глаза, полные надежды.

— Да, но это не ошеломляет так, как в первый раз. — Крис скрыла лицо за большой чашкой.

Не ошеломляет. Мне двадцать восемь. Сколько лет еще потребуется, чтобы встретить кого-то, кто хоть на миг затмит собой Колю Муромцева? Неужели я и годы спустя буду вспоминать о нем с таким же сожалением в глазах, как у Кристины, когда она говорит о своем информатике?

— Крис, мне кажется, я люблю его, — шепнула я, отвернувшись к окну.

— Ты ему об этом говорила?

— Нет, — я вздохнула, вспоминая своей последний разговор с Колей. Хотя это был скорее монолог. — Я сказала, что желаю ему счастья, и ушла.

— Так ты его бросила, — констатировала Кристина и, махнув рукой на захламленную квартиру, спросила: Ради этого всего, да?

— Я не бросала, — возразила я, — Это для его же блага. Ведь ты сама говорила, что ему нужна спокойная домашняя девушка.