Все это я постарался объяснить Маришке. Красноречие не подвело. Вчетвером мы разместились на огромной кухне квартиры Ясинских. Марина рассказывала, опера задавали вопросы.

– Марина, а вы могли бы написать заявление нам? Обо всем, что там произошло, в "Лаки чене"?- спросил Резаков.

Она отчаянно замотала головой.

– Я боюсь... нет, ради Бога, нет. Мне некуда уезжать. А они меня достанут!..- Ее передернуло от ужаса.

– Послушай, котенок,- я посмотрел прямо в ее зареванные глаза,- и Мартов, и Заборин натерпелись никак не меньше твоего, но ведь написали в РУБОП.

– Это их беда! Если бы я знала наверняка, что завтра Карпенко отправятся за решетку...

Ситуация была патовая. Два заявления, конечно, хорошо, но, зная связи братьев Карпенко в некоторых верхах города, можно было предположить, что этого может и не хватить для возбуждения уголовного дела, а уж тем более для ареста Карпенко. Даже если РУБОП сработает четко и задержит обоих: дня через три закончится 122-я (по 122-й статье уголовно-процессуального кодекса можно задержать на трое суток до предъявления обвинения), и они опять пойдут гулять на волю. Чтобы их засадить как следует, аргументы должны быть не просто железными, а стальными или даже титановыми.

– Что скажешь, Вадик? Есть шанс, что этих деятелей точно упакуют за решетку?

– Как в прокуратуре карта ляжет.- Он неопределенно пожал плечами.Володя, ты же понимаешь, тут уже политика мешается.

– Какая, на хрен, политика - журналистов мутузить!

Тут меня словно током ударило:

– Вадик! А ведь уголовное дело можно возбудить и по факту газетной публикации!

Мы тут же составили план действий.

Я пишу статью, основываясь на собранных материалах, публикую ее и поднимаю шум в СМИ. Резаков по своим каналам со статьей и собственноручными показаниями потерпевших старается нажать на прокуратуру, чтобы возбудили дело, а братьев Карпенко отправили в "Кресты".

– Сколько тебе времени надо, чтобы написать?- спросил он.

Завтра вечером она будет готова.- Я прикинул сроки выхода нашей "Явки с повинной".- Либо в эту пятницу в нашей собственной газете, либо в следующий понедельник в "Новой".

– На следующий день после публикации Карпенко будут за решеткой. Как минимум, на трое суток,- но большой уверенности в голосе Резакова я не услышал.

Заявление Марина написала. Я не решился оставить ее одну дома. Выпроводив Резакова с Лагутиным, я остался утешать Маришку. Утешал полночи, да так, что утром едва не проспал на работу - на написание статьи оставалось часов пять.

***

В контору я влетел как ошпаренный.

Личный состав репортерского отдела был на месте, исключая Восьмеренко, который, по словам остальных, "только что был здесь, но куда-то испарился"..

Впрочем, к этим его исчезновениям я привык, только одного не мог понять, как ему так удается растворяться в окружающей обстановке без остатка. Ведь действительно, и стул за его компьютером еще не успел остыть, а самого нет, словно и не было никогда на этом свете.

– Витя, оставляю тебя за старшего!- Шаховскому в плане организации в нашем отделе я доверял больше, чем кому бы то ни было еще,- если уж он с братками "тамбовскими" несколько лет справлялся, то и с этой гопой управиться несколько часов сможет.- Я выполняю ответственное спецзадание... в стенах нашего Агентства. Если что экстренное, я - у расследователей. Мне нужно несколько часов плотно поработать. Ясно?

Шаховский заверил, что будет бдеть.

Девушки: Горностаева с Завгородней (Света наконец-то соизволила объявиться на работе) - согласно закивали головами. Будем надеяться, что сегодня нас минуют взрывы в казино, убийства депутатов и падения самолетов. С остальным мой отдел мог прекрасно справиться и без меня.

Теперь предстоял еще один сложный и щекотливый момент. Необходимо было обработать Колю Повзло, чтобы несуществующий пока материал поставил либо в "Новую" газету, либо в "Явку с повинной".

С Колей я в последние несколько месяцев старался пересекаться как можно реже и только по крайней необходимости. Сейчас необходимость была наикрайнейшей.

Тук-тук... Я отстучал дробь по двери кабинета соперника в сердце моей законной супруги и правой руки нашего великого шефа.

– Николай Степанович, вы на месте?- не дожидаясь положительного ответа, я шагнул через порог.

Повзло был в кабинете.

– Николай Степанович, не откажите в милости пристроить статейку о бесчинствах двух небезызвестных вам граждан.

– Кого еще?- Коля сделал стойку, словно спаниель при виде низко летящей утки.

– Братанов Карпенко.- Я в красках пересказал Повзло историю с воспитанием четырех журналистов.- Только надо напечатать это все в ближайшие дни. Сможем?

Повзло задумался, прикидывая что-то про себя, а потом уверенно махнул рукой.

– Думаю, да. Давай текст, я его посмотрю.

– Он будет у тебя через три-четыре часа.

В срок я уложился. Через три с половиной часа семь страниц стандартного машинописного текста лежали на столе перед Повзло. Николая все более или менее в тексте устроило, кроме названия.