С тех пор эти причудливые цветы вызывают во мне неприятное чувство. Но Вересов уже забыл о своем вопросе и заговорил о том, сколько новых открытий сулит научная орхидология. В течение нескольких минут мне пришлось слушать его вдохновенный рассказ о количестве тычинок в орхидных, успехах гибридизации и прочем, пока, наконец, воспользовавшись возникшей паузой, я не смогла объяснить Вересову цель своего визита.

– Это ужасно,- произнес Станислав Петрович, и лицо его потускнело.Конечно, не следовало устраивать презентацию в оранжерее, но Бамбук надеялся с ее помощью привлечь журналистов и инвесторов.

Заповедник очень многим обязан этому человеку. Именно благодаря Эрасту Леонидовичу "Пальмира" смогла получить гранты и выбраться из экономической ямы. Ведь и Фонд этот Бамбук создавал для того, чтобы помочь нам. Потому что совсем обнищал заповедник, вот уже и рамы вываливаются прямо на людей. И это, заметьте, не первый случай: несколько дней назад рама уже падала, правда, тогда пострадала только мраморная статуя. Бедная девушка... Мы, разумеется, возьмем на себя все расходы, связанные с ее похоронами, но поверьте - и я уже говорил это, давая объяснения милиции,- в том, что случилось, бессмысленно искать виновных. Это рок, фатум.

Я верила Станиславу Петровичу. Этот обаятельный интеллигентный ученый был мне симпатичен, несмотря на свое пристрастие к орхидеям и парфюму, от запаха которого меня мутило.

В отличие от элегантного Вересова председатель Фонда в поддержку биологической науки Эраст Бамбук был коренастым и плотным, с явно наметившимся брюшком и примечательной прической: волосы, подстриженные спереди "под ежик", оставались длинными на затылке. Экстравагантная стрижка удивительным образом шла ему.

Вообще во всем его облике чувствовалась некая притягательность. Обычно мужья ревнуют таких к своим женам. Кабинет Эраста Леонидовича был увешан всевозможными дипломами, благодарственными письмами и фотографиями. Очевидно, Вересов успел предупредить его о моем визите, потому что Бамбук заранее приготовил папку с учредительными документами Фонда.

ИЗ

– Прошу вас,- сказал он, подавая ее мне.- Вы журналисты - люди дотошные и привыкли во всем сомневаться.

Я листала папку, заранее зная, что найду в этих аккуратно подшитых бумагах лишь свидетельство того, что руководимый Бамбуком Фонд может отчитаться в каждой копейке, поступившей на его счет.

– И все-таки проводить в оранжерее презентацию было нельзя,- сказала я, возвращая ему документы.

– Видите ли,- начал Бамбук,- мне казалось, что необычность обстановки позволит приглашенным журналистам увидеть проблемы нашего заповедника иными глазами. Наверное, меня подвела некоторая склонность к зрелищности. Мои родители были провинциальными актерами, и детство прошло рядом с театральными подмостками. Своим именем я обязан матушке, которая обожала Гарина. Вы помните короля в "Золушке"? Как он просил доброго волшебника сделать что-нибудь этакое, приятное всем присутствующим...

– Ваша любовь к необычному стоила человеческой жизни.

– Я глубоко сожалею о случившемся,- развел руки Эраст Леонидович,- но если вы пришли затем, чтобы обвинить кого-то из организаторов презентации в смерти журналистки, то это полная чушь. Сегодня в Интернете уже появился пасквиль, который порочит Фонд и называет гибель журналистки убийством. Харитонова приходила ко мне брать интервью, и, насколько я успел заметить, проблемы биологии ей глубоко безразличны. Ее статья "Бизнес на соцветиях" содержала массу нелепостей, и мы пригласили на презентацию Ольгу Харитонову специально для того, чтобы она поняла это и увидела, как увлекателен может быть мир растений.

Слова Бамбука падали на почву, взрыхленную моими собственными мыслями. Оставалось убедить Глеба, но это было самое трудное.

– А что за парень убирал вчера оранжерею?- спросила я, разглядывая фотографии на стене.- Мне он показался немного странным.

– Это Сергей Логинов, он учится в Лесотехнической академии и подрабатывает у нас. Немного странный, но исполнительный и влюбленный в заповедник юноша.

Неожиданно мое внимание привлекла фотография, на которой я увидела ту самую оранжерею, где проходила презентация. Те же дорожки, орхидеи, пальмы, только стеклянные рамы все в целости, и в центре стоит мраморная скульптура девушки с венком на голове.

– Скажите,- обратилась я к Бамбуку,- эта та самая статуя, на которую тоже упала рама?

– Да, "Хлоя" была ее первой жертвой,- с пафосом сказал Эраст Леонидович.

– Хлоя?- по вполне понятной причине вздрогнула я.

– Это мраморная копия знаменитой греческой пастушки. Помните Лонга?..

Дальнейшие слова Бамбука словно тонули в моем сознании. Я не воспринимала их, и лишь резкий телефонный звонок вывел меня из этого полубредового состояния.

Бамбук снял трубку, выслушал невидимого собеседника, потом извинился и сказал, что срочно должен уйти.

– Вы удовлетворены?- спросил он на прощание.

– Вполне,- сказала я, чувствуя, как мои уши снова наполняются противным звоном.

На улице мне стало лучше, но я решила не возвращаться в Агентство, тем более что сегодня была пятница. Но не успела я сесть в электричку, как в сумке запищал мобильник, и Глеб поинтересовался моими успехами.

Чтобы не расстраивать его сразу, я солгала, что жду аудиенции у кабинета Бамбука.

– Хорошо,- сказал Спозаранник,- сегодня можешь не возвращаться, но постарайся выжать из него как можно больше. Сдается мне, что этот Бамбук форменный негодяй. И вот еще что, позвони в "Зелень лета" и узнай про похороны Харитоновой - тебе надо там быть.