– Супер! Мамашка отпустила тебя погулять! – воскликнула она, видимо, не заметив нового наряда Чарли. – Значит, я не зря ждала. Сыграем? Подожди, ты что, сменил причёску?

– Э… Вообще-то мне надо в переулок Шальных… – попытался уклониться Чарли.

– Я с тобой.

Джун поставила жирную точку в конце предложения, ударив о землю мячом, который, отскочив, полетел прямо в Бандита. Кот отпрыгнул, избежав удара, и громко замяукал, выражая негодование.

– Будь аккуратнее с моим котом, – сказал Чарли.

– Всё-таки это странно, что он ходит за тобой по пятам. Прямо как собака.

Бандит посмотрел на неё таким оскорблённым до глубины души взглядом, что Чарли виновато ему улыбнулся, как бы извиняясь за подругу. Обиженное существо взобралось по водосточной трубе на крышу и исчезло из виду. Теперь Бандит был больше похож на «нормального» кота.

– Он начал ходить за мной ещё совсем маленьким котёнком. Он… как бы сказать… В общем, ничего странного в этом нет.

Всю дорогу Джун воодушевлённо вещала. Она была настолько увлечена своим рассказом, что не замечала ничего и никого вокруг. А Чарли, находясь под впечатлением от своих недавних приключений, слушал урывками и время от времени поддакивал, что прекрасно вписывалось в непрерывный монолог Джун.

– Мангуст иногда очень странно себя ведёт, – рассуждала Джун. – Когда мы сегодня драили школу, она сказала: «Столовую оставьте мне». Так вот, когда я через десять минут пошла посмотреть, как там дела, столовая вся блестела, клянусь тебе!

– Правда?

– Да! Согласна, она ходячий электровеник, об этом все знают, но есть одно «но» – окна. Я точно помню, что после сегодняшнего пюрешного боя они были все заляпаны картошкой – это же было просто легендарное побоище! Но когда я зашла в столовую, они оказались кристально чистыми, они блестели на солнце и всё такое! Она их полностью отмыла! А они же просто огромные, аж до самого потолка!

– Понятно.

– Ну. Короче, я начала скандировать: «Прокричим «Ура!» в честь Мангустины!» А она мне в ответ: «У тебя что, не все дома?» – и бросилась наутёк, как будто я её за это укусила или ещё что.

– Ого.

– Я, конечно, понимаю, она тёртый калач в вопросе уборки, её ведь каждую неделю оставляют, и она, наверное, уже давно дотюкала до всяких там хитростей – ну, чтобы быстрее мыть. Но окна… это всё-таки…

– Ну да, ну да.

– Ты вообще меня слушаешь, или я просто так тут распинаюсь?

– Мы пришли.

Действительно, они стояли на перекрёстке с извилистым и причудливым переулком Шальных. Одни дома в переулке своими террасами жадно поглотили огромные куски тротуара, другие опасно выпятили свои балконы над головами прохожих – в общем, творили кому что в голову взбредёт. Хотя в целом это была одна из тех элегантных полукрытых улочек с многочисленными изысканными бутиками, о которых говорят, что они пропитаны южным французским шармом. Джун прыснула со смеху:

– Ха! Смотри! Прямо по курсу лого- во бабок! Никогда раньше его не замечала!

Она показывала пальцем на миленький чайный салон с крохотной террасой и изысканными чайными сервизами. На этой террасе, делая мелкие глоточки, неспешно наслаждалась послеобеденным чаем дюжина дамочек преклонного возраста. Вывеска гласила: «Ча-ча-чай».

– Пойдём, у меня возникла идея! – сказала Джун.

Чарли ей не ответил. Он только что заметил номер дома, в котором располагался чайный салон, – номер 30. Адрес, который сообщила ему бабушка. Чарли встрепенулся: он надеялся произвести хорошее впечатление. У его ног откуда ни возьмись появился Бандит и осуждающе замяукал в сторону салона.

Чарли поднял глаза – и в ту же секунду понял, что хорошее впечатление ему произвести, увы, не удастся: Джун сеяла панику среди посетительниц салона. Она весело бегала с мячом, ловко обводя его под и над столами, за которыми сидели перепуганные старушки. Уверенная в своей неприкосновенности, она, как обычно, ослепительно улыбалась и держалась крайне бесцеремонно. Старушки, в свою очередь, истошно визжали. Мяч не задел ни одного стола, зато бабушки сами роняли свои чашки с чаем и опрокидывали блюда с пирожными. Со стороны всё это напоминало хаотичные метания обезумевших голубиц.

– Учитель Лин! Учитель Лин! – визжали старушки.

Как только Чарли его увидел, то понял, что это именно тот, о ком говорила бабушка. Высокий азиат в круглых очках… Нет, не в очках – в пенсне. У него были длинные каштановые волосы и костюм из алой ткани с роскошной вышивкой.

– Так-так, что тут происходит? – спросил он, одёргивая рукава своего великолепного одеяния. Он говорил с расстановкой, словно каждым словом одаривая своих собеседников.

Благородные пожилые дамы повели себя менее достойно, чем Учитель Лин, и стали наперебой тыкать в Джун пальцем и громко кудахтать. Учитель Лин гневно посмотрел на Джун.