– У тебя целый час до конца занятия, – проговорила подошедшая ко мне леди Стоун. – Тренируйся. Надеюсь, сегодня мы увидим приемлемый результат.

…Увы, надежды не оправдались. Урок закончился, а я так и не продемонстрировала ничего путного. Птички словно издевались, не желали подчиняться. Но дело, разумеется, было во мне. Я что-то делала не так. Или у меня попросту отсутствовали способности. В смысле, нормальные способности. Те, которые позволяют контролировать стихийную магию. Это ведь второй дар, в конце концов.

– Ветер – самая сложная стихия из всех, – в голосе леди Стоун не прозвучало и тени сочувствия. – Не всем дано ее подчинить.

– Я что-то делаю неправильно? – спросила я прямо.

– Пассы неплохие, – признала она. – Возможно, у тебя маловато способностей для этого раздела магии. Вся врожденная мощь отдана дару времени. Или же…

Она замолчала, решив не продолжать.

– Или что? – Я смотрела на нее в упор, ожидая ответа.

На щеках преподавательницы заиграл румянец.

– Или ты просто ненавидишь отца. Стихии – его магия.

– Хотите сказать, я подсознательно не хочу добиться успеха, потому что ненавижу Альберта Холланда и не желаю иметь с ним ничего общего?

– Это не исключено. Ненависть – сильный мотиватор.

Я думала о словах леди Стоун всю дорогу до сектора. Задумалась капитально и только у входа в обитель травников сообразила, что пришла в старый дом, а не в новый. А когда добралась-таки до спальни, которую делила теперь с Эдит, меня ждал неприятный сюрприз. Сюрприз, связанный именно с Альбертом Холландом.

На кровати лежало письмо.

Леди Саманта, спешим уведомить вас, что завтра вы обязаны явиться в суд, чтобы дать показания по делу вашего отца – лорда Холланда.

Я чуть мимо кровати не села от неожиданности. Показания в суде? Этого мне нынче только и не хватало.

– Я не смогу с тобой поехать, к сожалению. Придется пройти через это в одиночку. – Белинда смотрела с пронзительной грустью. – Мне запрещено находиться рядом с Альбертом. Видишь ли, в чем дело… – она запнулась. – Я пыталась его убить.

– Ого!

Я аж подпрыгнула.

Белинда вымученно улыбнулась.

– Я не говорила раньше. Решила, это не та тема, которую ты захочешь обсуждать. Но, да. Когда я узнала, ЧТО он сделал, не сдержалась и… В общем, Альберт провел некоторое время у лекарей, а мне велели никогда к нему не приближаться. Карательных мер против меня решили не предпринимать, сочли, что я была не в себе из-за открывшейся правды. Но предупредили, что если нарушу распоряжение, точно окажусь за решеткой. Так что…

– Понимаю, – проговорила я поспешно. – Я справлюсь. Правда. Меня не пугает суд. Я же свидетель. Просто видеть этого ползучего гада не хочется.

Я покривила душой. Мы с Белиндой отнюдь не близки. Но сегодня я предпочла бы, чтобы она составила мне компанию. Ее присутствие помогло бы, значительно облегчило задачу.

– Просто отвечай на вопросы судей и старайся не смотреть на Альберта лишний раз, – посоветовала Белинда и коснулась моего плеча (левого плеча, на правом сидела Кармина). Осторожно, будто боялась, что я ее оттолкну. – Он просто мерзавец, который и взгляда твоего не заслуживает.

– Не заслуживает, – кивнула я, стараясь не замечать ее руку на плече. Нет, мне не было неприятно, но я испытывала неловкость. – Он выбросил меня словно мусор. А еще он просто трус. Легко избавиться от младенца, который ответить не в состоянии. Попробовал бы выступать против взрослых магов. А то только угрожать способен.

– Верно. – Белинда погладила мое плечо и убрала руку. – Альберт – ничтожество, а ты – одаренная фея с большим потенциалом и чистым сердцем.

Я хотела было возразить и напомнить, что у меня сложности с практикой. Особенно в стихийной магии. Но промолчала. Потому что ее слова пришлись по душе. Считаю я Белинду матерью или нет, отдельный вопрос. Но ее похвала имела значение.

…В суд меня переправили через портал. За мной явился высокий мужчина в темной мантии. Уточнил, понимаю ли я, для чего меня вызвали, а потом недовольно глянул на Кармину.

– Оставьте птицу в Школе, юная леди. В суде ей не место.

Сова гневно ухнула, демонстрируя нежелание подчиняться, а я закатила глаза.

– Если знаете способ приказывать этой птице, вперед. Мне она не подчиняется. И никому другому тоже. Даже ректору. Ей двести лет, и она считает себя тут главной.

Кармина в подтверждение опасно щелкнула клювом, и сопровождающий махнул рукой.