Вечером идет сильный дождь, соседи прячутся в дом, и я собираюсь подремать. Но, повернувшись на другой бок, к своему ужасу, ощущаю, что на простынях расплывается мокрое пятно. Оказывается, с потолка капает, вернее течет, в нескольких местах.

Включив свет, я чуть не падаю в обморок. Около входной двери сидит крупная жаба, а по полу шныряют местные гигантские тараканы. Огромный паук нехотя пробегает по стене и скрывается в туалете. Схватив швабру, я принимаюсь выгребать нечисть наружу, под струи ливня. Жаба и тараканы сопротивляются такому насилию, но кое-как мне удается очистить комнату.

Передвинув кровать и подставив под капель разные емкости, я, наконец-то, засыпаю, но полдвенадцатого ночи меня будит сильный хлопок задней двери, о существовании которой я даже не подозревал.

10

Утром выясняется, что в баллоне нет газа. Фрико, выслушав претензию, делает морду кирпичом, и сообщает, что газ за счет постояльцев. Я прошу у него немного, на сегодня-завтра. С крышей, правда, хозяин обещает, все будет "окей".

Минут через пятнадцать парнишка-прислуга за все притаскивает баллон и сноровисто присоединяет шланг. Меня снова изумляет небрежность доминиканцев в этих газовых делах. Еще хлопчик просит показать, где протекает крыша, и лезет наверх замазывать щели. Как говорится, любой каприз за ваши деньги.

Наконец я удосуживаюсь осмотреть свое жилище со всех сторон. Оказывается, что один угол дома отгорожен, на что я раньше не обратил внимания. А в закутке стоит огромная стиральная машина и сушильный бак на ней. Стены в доме, по местному обычаю, не доходят до потолка, и становится ясно, что все звуки и запахи прачечной будут свободно проникать ко мне в комнату.

Вдобавок ко всему мыльная вода, вместо того чтобы стекать по специальному желобу в болото, встает вокруг дома, покрывая изумрудно-зеленую травку ядовитой грязной пеной. А пользуются машиной чистоплотные домики часто, причем привозят грязное белье с собой в сумках и чемоданах. Здесь же стирается белье с владений голландца, и, таким образом, стиралка не простаивает никогда.

Вместо запахов морского бриза я вдыхаю вонь стирального порошка и грязного белья.

Объясняюсь с Фрико насчет мыльных луж, но голландец только недоуменно пожимает плечами.

Хорошо, мелькает у меня мысль, я тебе сделаю рекламу. Почему-то мне приходит на ум выражение "замучаешься пыль глотать". Как раз про местные дороги.

Но больше всего, как ни странно, меня достает хозяйка, чернозадая зассыха-жена Фрико. Девчонка, повторюсь, совсем еще юная, но успевшая научиться сильно портить жизнь постояльцам.

На второй или третий день она принимается носиться по двору, вопя и командуя парнишкой-прислугой. Потом ложится на кучу матрасов и узлов с бельем, попой к моему окну, и широко расставляет ноги в ничего не скрывающих шортиках.

И что я должен делать? Тащить подругу к себе под взглядами всего коллектива?

Само собой, я бы не прочь трахнуть ее, чего уж там, просто не понимаю, как подступиться к этой дуре.

По моим наблюдениям, мышление островитянок отличается от мышления современных цивилизованных женщин. Если доминиканка вобьет в свою пустую голову, будто ей чего-то надо, то она будет добиваться своего, не останавливаясь ни перед чем. И если этого ей кто-то не дает… Может быть, у них просто меньше тормозов.

Неверно истолковав мою несообразительность, зассыха принимается изводить меня всеми доступными способами.

Стоит мне задремать днем или вечером, проклятая стерва пробирается в прачечную и хлопает дверью так, что дрожат стены хибары. То же самое она проделывает поздно ночью и рано утром.

При этом дура не теряет надежды соблазнить меня. Странные существа женщины, ей Богу. Сначала насрут тебе кучу, испоганят все, а потом рассчитывают на хорошее отношение. Впрочем, мужчины в этом отношении ничуть не лучше.

11

Сегодня Фрико собирается в капиталь, с женой, разумеется. Сучка долго прячется от него, перебегая из одного укрытия в другое. В конце концов, муж настигает девчонку в прачечной, и я слышу весь разговор. Голландец всегда говорит с женой по-английски, видимо, обучая ее этому языку. "You don't want to go to Santo-Domingo?" – переспрашивает он супругу с недоверием.

Влюбленный в хозяйку парнишка-прислужник тоже смотрит на меня волком. Еще один ромео на мою голову.

Вечером в поселке частенько отключают электричество, и делать совершенно, абсолютно нечего.

Каждую ночь откуда-то издалека, с болота, доносится зловещий голос, усиленный громкоговорителем. Я не понимаю, о чем речь, и вообще не разбираю слов, но, как мне кажется, там постоянно поминают "дьябло". Передачи эти оставляют гнетущее впечатление.

Проснувшись как-то в час ночи, чувствую сильный голод и решаю дать себе слабину. Здесь, в отличие от Бока Чики, я держу себя в строгости, хотя и там особо не баловал. Набрал вес от спокойной жизни, во время болезни и голодания все спустил и потом казался себе совсем тощим. Почему-то мне думается, что прежние параметры не вернуть уже никогда.