Плотность населения являлась таковой, что будь степь действительно ровной как стол, то стойбища были бы в пределах видимости друг у друга, где-то у горизонта, но видимы. Но степь все же не ровная, и, кроме того, люди не дураки, чтобы жить на открытой, продуваемой всеми холодными ветрами местности, так что для стойбищ выбирали низинки и распадки. И такое месторасположение стойбищ играло славянам на руку, так как степняки банально не видели, что соседей жестоко тиранят, и не могли даже сделать попытки сбежать, ведь из-за отсутствия связи устроить синхронную атаку нападавшим было невозможно.

Ну и еще один фактор сыграл против кутригуров. Если на материке они всегда находились настороже, еще и потому держа коней в непосредственной близости от стойбища, то в Крыму таковой опасности не имелось. Ну разве что замятня между родами случится, но это, как говорится, другое…

Дело в том, что на них в Крыму никто никогда раньше не нападал, они сами всегда являлись атакующей силой, тираня либо скифо-гуннов, либо горные поселения алано-готов. Так что в сознании людей Крым являлся безопасным местом, где не может случиться ничего плохого. И, как результат, расслабились, за что и жестоко поплатились.

Неизвестно, сколько такое положение вещей продлится, но пока все шло по задуманному Русом дерзкому, на грани фола, плану. Но только такой и мог сработать в данных условиях.

Армия славян растекалась по степи Крыма, словно сорвавшаяся с горы снежная лавина, что ворвалась в долину, сметая все на своем пути. За этот световой день, по оценке Руса, его отряд, а значит, можно надеяться, что и остальные, преодолел порядка сорока километров. Собственные кони не выдержали бы такой нагрузки, фактически беспрерывной скачки без нормальной кормежки и водопоя, но после первого же налета их сменили на трофейных, свежих и полных сил, коих вообще можно было не жалеть, загоняя до смерти.

Все шло как по маслу. Противника застигали врасплох, и шла резня. Конечно, кочевники пытались оказать сопротивление, хватались за луки или дротики, кто-то орудовал боевыми хлыстами, так что без потерь не обходилось. Так, отряд Руса в три сотни человек к вечеру потерял двенадцать воинов только убитыми, и еще два десятка оказались с ранениями разной степени тяжести.

Но это, как бы цинично ни звучало, плевые потери по сравнению с тем, скольких только его отряд отправил на свидание с духами предков кутригуров. В девяти стойбищах выбили около пяти сотен человек, расстреливая из луков, коля копьями, дротиками и боевыми плетьми.

После того как происходила полная зачистка стойбища, собирали собственные стрелы, меняли им наконечники из запасных, и шла быстрая мародерка. Единственное, что разрешалось взять в качестве трофеев, это оружие и, конечно же, доспехи. Хоть и мало было бронек, только лишь у богатых и знатных степняков, но все же имелось, вот это все и распределяли между собой с помощью жребия – воли богов. Рус ввел такое правило, чтобы претенденты не передрались между собой и не затянули процесс перераспределения.

Просто мешок с черными камешками по числу воинов, коим требовалась обновка, из которого изымалось количество камней, равное обнаруженному количеству комплектов доспехов, и добавлялось такое же количество белых камешков. А чтобы не возникла потасовка за очередность, кто первым тянет жребий, это определили еще перед вторжением. Тут Рус просто своей волей определил, что кто первым прибыл на его зов, тот первым и тянет.

С луками проще, их давали в порядке очередности от лучших стрелков к худшим, что также определили еще до похода на тренировочных стрельбах.

Так что постепенно бойцы обрастали какой-никакой защитой, от усиленных кожанок и кольчуг до лямелляра с ламинаром и даже кирасы появились с более-менее нормальным оружием: мечами и саблями, ножами и топорами, не говоря уже о пресловутых луках, снимали наконечники с копий и дротиков.

В последнем на сегодня, взятом уже в глубоких сумерках десятом стойбище Русу пришлось немного открутить гайки, дав молодым воинам возможность спустить пар и разрешить им «повеселиться». Пережимать с дисциплиной сейчас точно не стоило, это все-таки не полноценная армия с вбитым в подкорку послушанием, и если сейчас не дать им того, чего они хотят, то завтра начнутся проблемы с управляемостью, и обалдевшие от убийств молодые бойцы от бурлящего в крови адреналина и гормонов могут забить на него, и тогда вся операция пойдет псу под хвост. Собственно, так он инструктировал и своих братьев воевод, чтобы они к вечеру дали людям послабление. Так что сейчас повсюду слышали женские крики и радостные вопли самих воинов, дорвавшихся до «сладкого». Но тут, как говорится, такова жизнь, или горе побежденным.

Мучился ли он угрызениями совести, слушая все эти вопли и стенания? Ведь столько народу убито, а завтра будет убито и изнасиловано еще больше. Ну или меньше, тут как пойдет, но в совокупности все же больше… Не особо. Время сейчас такое. Тут или ты, или тебя, и лучше мы вас, а не вы нас…

Рус этим вторжением в Крым с жестокой его зачисткой от степняков решал на самом деле сразу три тактико-стратегические задачи. Не из маньяческой же своей сути он столько народу решил под нож пустить, в самом-то деле. Если уж на то пошло, то за железом можно было сходить и летом, когда кроме немногочисленных скифо-гуннов в степи никого нет.