— Никогда бы не подумала, что доживу до того дня, когда мой брат воспылает чувствами к женщине из песков, — сказала она.

Я едва расслышал её слова, едва понял их значение.

— Эдала?

Я резко встал. Мне захотелось подойти к ней, но в то же время отпрянуть. Она улыбнулась, и я понял, что это была именно она. Я подошёл к ней, отчаянно желая обрести семью. Она совсем не изменилась: такая же терпеливая, лукавая, самоуверенная.

— Как? — спросил я, прижав её к себе.

Её тело было точно таким, каким я его запомнил. Костлявым и жилистым.

Когда мы снова сели, я уставился на неё. Я был не в силах оторвать взгляд от сестры, которую, как я думал, мне было не суждено больше увидеть.

— Это точно такая же магия, о которой ты рассказывал, — сказала она.

— Но… как? — надавил я. — Всё это время это была ты.

Она кивнула.

— Почему ты не раскрыла себя раньше?

— Я хотела понять, каким ты стал.

Она взмахнула рукой, не давая мне заговорить.

— Я знала, что ты мой брат. Но кем ты стал? Изменился ли ты, как о том говорилось в легендах?

Она улыбнулась, а затем кивнула.

— Ты изменился.

Я напрягся.

— Легендах?

— О потерянном принце, который стал рабом, пока не…

Увидев выражение моего лица, она остановилась.

— Ты знаешь, о чём я говорю?

Я покачал головой, почувствовав себя нехорошо. Что-то из того, что она сказала, показалось мне одновременно правильным и неправильным. Обо мне не было сложено никаких легенд. Но тогда почему мне так хотелось услышать эти слова, точно я был потерявшимся номадом, который искал воду?

— Разве ты не?.. Ты знаешь?..

Она не могла сформулировать вопрос и проглатывала большую часть слов.

— Скажи мне: что произошло после того, как на Алмулихи напали?

Я рассказал ей о том, что наш отец очень ослабел — он был болен (знала ли она об этом?) — и что нашей матери пришлось его убить, чтобы его не убили захватчики. Я рассказал ей о том, что очень много людей погибло в попытке не дать вражеской армии проникнуть во дворец, и о том, как много солдат погибло, и как убили Надию.

Эдала отвела взгляд и прикрыла рот рукой, когда я упомянул Надию.

Наша армия долго защищала дворец, но в итоге ей пришлось отступить. Я решил, что Касым погиб, и Эдала погибла, потому что никто из них не вернулся домой. Новости о том, что произошло в Алмулихи, распространились по пустыне точно ветер. Я получил множество писем от людей с другого конца пустыни и из-за моря. Они передавали мне свои соболезнования и поминальные подарки. Как так вышло, что Касым и Эдала остались в живых, но не вернулись сразу же домой?

Когда я рассказал об этом Эдале, гнев, который я испытывал по отношению к ней и своему брату, снова вышел на поверхность. Они оставили нас, оставили нашего больного отца. И они оба были живы. Сжав колени, я вспомнил о том, как оплакивал их, как оплакивал потерю всей своей семьи. А они все это время были живы и эгоистично выжидали удобного момента, чтобы вернуться.

Как оказалось, Касым решил украсть у меня трон.

Мне хотелось выместить свой гнев на Эдале, но выражение её лица заставило меня попридержать язык. Её щеки были мокрыми, когда она снова на меня взглянула. Ужас заставил уголки её глаз и губ опуститься. Она провела руками по лбу и застонала.

— Самое ужасное, что я не могла вернуться домой. Я не могла вернуться к тебе.

— С твоей стороны было эгоистично оставаться здесь, — сказал я.

— Мазира, — прошептала она, — такая жестокая. О, Саалим.

Она снова умоляюще посмотрела на меня.

— Ты столько всего пропустил, столько всего произошло. А Эмель знает?

— О чём? — огрызнулся я, становясь нетерпеливым.

— Она, должно быть, знает, — прошептала она сама себе. — Это бы всё объяснило. Но я думала, что она тебе расскажет. По-видимому, этого не случилось.

Она снова посмотрела на меня.

— Позволь мне начать с самого начала.

Она сделала глубокий вдох и начала.

Дворец никогда не был для Эдалы домом. Может быть, потому что обстановка там была напряжённой — между Касымом и мной, между матерью и отцом, между Эдалой и моей матерью — а, может быть, королевская жизнь была не для неё?

— Жизнь принцессы со всеми этими улыбками, красивыми платьями и подарками никогда не привлекала меня так, как Надию. А ещё я влюбилась, Саалим, — тихо сказала она.