— Мы позволили Мазире прийти в этот мир. Но он принадлежит не ей, а её сынам. Нам надо уничтожить эту дорогу.

— Должен быть другой способ, — сказала я.

Она покачала головой.

— Мы должны умереть.

Мою кожу обдало холодом.

Тамам застыл, покачал головой и схватил её за руку.

— Не говори ерунды.

Я отвернулась. Его печаль была такой явственной, что мне пришлось подавить слёзы.

— Разве ты не можешь исправить то, что сделала? Стать человеком? Как Саалим.

Он махнул рукой в мою сторону. Значит, он тоже знал. Неужели ему рассказала Эдала? Я была уверена в том, Саалим этого не делал.

Каково сейчас было Тамаму? Преданный солдат, верный друг. Он нашёл любимую женщину, а король, которому он служил, был плотно связан с магией, легендами и мифами.

Она склонила голову и опустила глаза на сосуд.

— Я могу освободить Касыма, но Захара и я не сможем исправить то, что мы сделали.

— Эдала, — взмолилась я. — Должен быть другой способ. Разве ты не можешь перестать использовать магию? — продолжила я уже шепотом. — Ты не можешь умереть… ты не можешь оставить Саалима, Тамама. Меня.

Она рассмеялась.

— Тебе до меня нет дела; и я это уважаю. Я знаю, как ты относишься к тому, что я сделала и чем занимаюсь. Поэтому…

Она повернулась ко мне с сосудом в руках и умоляюще проговорила:

— Я знаю, что ты это сделаешь. Когда меня не станет, брось Касыма в огонь.

Я покачала головой.

— Я не могу.

— Ты должна.

Тамам встал.

— Я этого не позволю.

Она встала и коснулась рукой его щеки.

— Любовь моя, нашу историю не выложат в мозаике. Но я останусь вот здесь.

Она прижала руку к его груди.

— Первый раз, когда ты оплакал меня, должен был стать последним.

Тамам отпрянул от неё.

— Ты расстроена. Давай повременим и рассмотрим все варианты. Для начала мы поговорим с Саалимом, найдём Захару.

Затем он снова подошёл к ней, взял её руки и сжал их вместе.

— Пожалуйста.

Отчаяние, которое он пытался скрыть, выплеснулось наружу.

Слова, сказанные Эдалой, начали гудеть во мне, точно струна ситары. Они начали шевелить что-то в моей памяти, в моих чувствах, которые я испытывала, когда покидала деревню и когда заявила, что магия — хотя она и создавала чудесные вещи — не была благом. Она сеяла страх, недоумение и невзгоды. Эдала была права. Я была права. Магия должна была исчезнуть.

Может быть, поэтому Мазира выбрала меня? Поэтому я была отмечена ею? Знала ли она, что я избавлю её от обязательств перед людьми?

— Ладно, — сказала я, вытерев мокрые щёки. — Как?

Тамам предостерегающе выкрикнул её имя.

— Тамам, — сказал Эдала. — Либо ты пойдёшь с нами по своей воле и поцелуешь меня на прощание, как я надеюсь, либо я свяжу тебя с помощью магии и оставлю здесь.

Тамам зашагал прочь. Я услышала, как его шаги начали спускаться по лестнице. Эдала уставилась в ту сторону, куда он ушёл, а когда мы уже не могли слышать его шагов, её губы задрожали, и она взглянула на меня.

— Я хочу, чтобы меня забрали волны. Хочу уйти к Вахиру.

— Сейчас?

— Сейчас.

— А Саалим?

Из складок своих одежд Эдала достала аккуратно сложенный листок пергамента, запечатанный воском. Никакой печати. Лишь полоска гладкого красного воска.

— Предполагаю, что его реакция будет ещё хуже, чем у Тамама. Отдай ему это.

Он будет опустошён. Он испытал такое облегчение, когда нашёл свою семью и понял, что не остался в одиночестве.

Я встала с пола на слабых и трясущихся ногах. Моё сердце колотилось, дыхание сбилось.

Я протянула руку к сосуду с джинном, но Эдала не отдала его мне.

— Я хочу быть с ним рядом.

Кивнув, я последовала за ней. Тамам ждал нас внизу лестницы, не сводя глаз с Эдалы.

Я не могла на него долго смотреть, понимая, что он пытается её запомнить, сохранив в памяти каждую деталь, как я делала это когда-то с Саалимом. Я услышала его шаги за нашими спинами, медленные, тяжёлые и полные раскаяния.

Когда мы вышли из дворца, Тамам прошёл мимо меня и взял руку Эдалы в свою.

И все вместе мы направились к морю.

Глава 30

Эмель

Погода поменялась, а может это Эдала растревожила небо. Солнце пропало, и тёмно-серые тучи заволокли всё вокруг. Если бы я находилась дома, в пустыне, я бы начала праздновать, ожидая дождь. Но теперь это казалось неправильным. Я испытала грусть.

Ветер бушевал вокруг нас, пока мы шли в сторону причала. Он совсем обветшал, и теперь его использовали только рыбаки да влюблённые, которые хотели постоять над морем. Сегодня здесь никого не было. Было ли это связано с надвигающимся дождём? Или дело было в магии?