В 1748 года вышел из печати главный труд просветителя старшего поколения Шарль Луи де Монтескье О духе законов, в первые же два года после опубликования переизданный двадцать два раза и остававшийся одним из самых популярных произведений просветительской мысли в последующие десятилетия.

В 1753-1758 года печатался Опыт о нравах и духе народов, уже упомянутого месье Вольтер, уже стяжавшего себе мировою славу лучшего поэта, драматурга, самого остроумного и самого просвещенного мыслителя Франции.

С 1749 года начала выходить знаменитая Всеобщая и частная естественная история Жоржа Луи Бюффона. Этот монументальный труд выдающегося естествоиспытателя был издан в тридцати шести томах, и автор так и не успел дописать последнюю часть – Теория Земли, и История четвероногих.

В 1748 года была издана оказавшая большое влияние на современников книга философа и врача Жюльена Ламетри Человек машина, так ярко отразившая и все сильные стороны французского материализма восемнадцатого века и свойственную ему механистичность.

С 1751 года томом за том, преодолевая все препятствия – официальное запрещение властей, осуждение римского папы и французской католической церкви. Осмеяние подкупленными правительством продажных автором, – выходила ставшая знаменитой Энциклопедия.

Энциклопедия была примечательна прежде всего тем, что она объединяла под своим знаменем целую армию философ, как называли в ту пору всех передовых мыслителей века. Вольтер, Дидро, Даламбер, Жан-Жак Руссо, Бюффон, Гельвеций, Гольбах, Кондильяк, Рейналь, Мабли, Кондорсе, Кенэ, Тюрго, Дюпон де Немур и другие известные имена – между этим людьми были существенные различие, они во многом расходились между собой, но их объединяло то общее, что все они отстаивали новое, представляли разные оттенки мысли молодых революционных сил, смело атаковавших старый феодальный строй, его учреждения и его идеологию. Впервые не только Франция, но весь образованный мир буржуазии и народных масс, выступавших широким, сплочённым фронтом против общего врага.

В 1758 году опубликовал книгу Гельвеция О духе и Экономической таблицахКенэ. В 1762 году вышли в свет Общественный договор и Эмиль Жан-Жака Руссо – книги, потрясшие современников.

Уже современники называли XVIII век – веком разума и веком просвещения. Свободомыслие, растущие стремление к знаниям, прогресс естественных наук и появление множества новых машин, завершившееся в 1765 году важнейшим изобретением – парового двигателя, сопровождались некоторой демократизацией образования.

Французское Просвещение достигло вершины своей мощи и влияния. Париж был его умственным центром, в глаз всех современников, он оставался духовной столицы всего просвещенного мира.

Все завоевание в века Людовик XIV было утрачено. Франция должна была отдать Англии свои колониальные и людские потери, она потеряла большее – веками создаваемый престиж великой державы, претендующей на первенство.

Война была крайне непопулярна. Страна была истощена, крестьянство голодало, во всех делах был застой. Правительство, испытывавшее вечный недостаток в средствах вследствие прогрессировавшее расходов, знало лишь один путь – увеличение налогов.

– Наш век – бедный век, – говорил Вольтер в сентябре 1758, – Франция, конечно, будет существовать, но ее слава, ее благоденствие, ее былое превосходство… что станется со всем этим?

Король Людовик XV, тот самый, которой говорил:

– Apresnous – ledeluge! (После нас – хоть потоп)

Нимало не был обеспокоен ходом событий.

Королевский двор брал пример с монарха. По справедливому замечанию д’Аржансона, одного из самых умных наблюдателей эпохи:

– При дворе каждый думал только о себе и грабил, как грабит в городе, взятом штурмом.

Недовольство было всеобщим. Разоренное, измученное непосильной феодальной эксплуатацией крестьянства выражала его восстаниями. В городах народ глухо волновался. В 1757 году Париже, в Люксембургском саду, в Лувре, в здании Французской комедии разбрасывались афиши, содержавшие угрозы вооруженного выступления.

– Мы приходим к последнему периоду упадка, – говорили де Берни в июне 1758 года. По-французски упадок–decadance. С этого времени это слова – декаданс – стало одним из самых распространенных в словаре французского языка. Все заговорили о упадке, во всем видели декаданс, и прежде всего в политике правительства.

Людовик XV, сохранявшего всё то же презрительное равнодушие к заботам государства или волнениям общества, весьма мало трогали неудачи французского оружия, поражения французской дипломатии, бедствия его поданных.

Хотя в глазах Европы, Париж на протяжении всего восемнадцатого века неизменно оставался светочем разума, положение людей, поддерживавших своих трудами этот светоч, было далеко не завидным.

Еще в апреле 1757 года король обнародовал декларацию, первые же статьи которой красноречиво определяло отношение власти к господам философам.