И (в награду) он послал работящего новичка убирать каюты тех, кто не успел добежать до борта.

Повар с Перекреста снова воспрял духом.

– Наверное, это у него такое средство от морской болезни, – решили поварята. – Должен что-то делать, иначе тоже свалится. Сумасшедший, одним словом.

Сами они почти все оправились от морской болезни на следующий день, и их больше не тошнило от безумной качки. Но на глаза Главному Повару не показывались, чтобы он не привлёк их вместе с человеком из пивной к какому-нибудь полезному, но неприятному делу.

Они по очереди бегали на камбуз за кашей, сухарями и компотом для всех. Бублик съедал свою порцию каши и выпивал компот, а сухарь оставлял для Солонки. Днем она пряталась в каком-нибудь тёмном закутке, а ночью прибегала за едой.

Бублик жалел, что нельзя её рассекретить.

Девизом Главного Повара (справедливым, конечно…) было: “КРЫСА – ВРАГ КУХНИ!”

“Но ведь жизнь из одной кухни не состоит…” – думал, вздыхая Бублик, гладя спинку крысы. – “Она ведь даже не серая, а бежево-кремовая. Почти морская свинка, только умная и не лохматая. И всё равно крику будет, если её найдут…”

А Солонка и не думала находиться, и второй раз попадать в клетку не собиралась.

Вечного ничего не бывает, и шторм утих. Все стали понемножку оживать, но утром не досчитались самого стойкого: человека с Перекрёстка.

Поварята бросились на его поиски, – и нашли лежащего без сознания у гальюна на носу «Невесты ветра». Кто-то треснул нового повара по оранжевому платку, прямо по темечку, чем-то тяжелым.

Корабельный лекарь, который лечить совсем разучился (ну не болели Морские Корабелы!) отказался даже подходить к раненому и позвал тётушку Гирошиму.

Она осмотрела бесчувственного Оранжевого Платка и нахмурилась:

– Его не просто оглушили, а ещё и по ноге стукнули.

– Сломали ногу? – ужаснулся Главный Повар. – За что?

– Не сломали, к счастью. Но отёк сильный. А за что…

Тётушка Гирошима пожала плечами и велела отнести раненого в корабельный лазарет.

А когда Главный Повар отошёл, она, собирая свои инструменты, пробурчала:

– Я бы спросила не “за что”, а “зачем”? Веселенькое у нас путешествие!

Человек с Перекрёстка скоро пришёл в сознание, но кто на него напал, так и осталось загадкой.

– Не знаю, – бубнил он гнусаво. – Сзади напали.

И нога, и голова у него были забинтованы.

– Может, это кто-нибудь у нас после шторма рассудком поехал? – шёпотом спросил Главный Повар у тётушки Гирошимы. – Может, он теперь всех у туалета караулить будет, а? И ноги ломать? У вас нет микстуры для сумасшедших, то есть от сумасшедших?

– Для вас персонально есть! – пообещала тётушка Гирошима и подмигнула Бублику, который полоскал рот.

– Нет, я всё-таки предупрежу Капитана! – решительно сказал Главный Повар. – С сумасшедшими шутить нельзя.

И ушёл.

Бублик тоже пробыл в лазарете недолго, – тётушка Гирошима дала ему склянку с каплями, которые надо было пить на ночь, чтобы поскорее заживало, и он отправился к себе.

Но, проходя мимо каюты Главного Повара, увидел, как хвост Солонки исчезает за приоткрытой дверью.

Бублику стало плохо.

Помимо прочего, на рынке Перекрёстка Главный Повар купил кулек местных благоухающих сластей на пробу, а Солонка, видимо, решила попробовать их раньше…

Бублик кинулся за крысой.

Солонка важно, как к себе домой, вошла в каюту и направилась под кровать, прикрытую от потолка до полу красными парчовыми шторами.

Бублик раздернул шторки и опустился на четвереньки.

Под кроватью, рядом с дорожным сундучком, ночным горшком и домашними шлепанцами сидела счастливая Солонка. И не одна, а в компании с другой крысой, больше и тоще её.

“Ничего себе, колбаса варёная, не только вернулась, но и друга с собой на корабль привела! Ай да Солонка!” – Бублик протянул руку, но друг Солонки предупреждающе пискнул, всем своим видом показывая, что укусит сразу.

А Солонка вдруг страшно заинтересовалась розовыми цветочками на ночном горшке, предоставляя мужчинам возможность разобраться самим.

Глаза у Бублика привыкли к подкроватному полумраку и он увидел что крыса, то есть крыс, защищает кучу крошек в дальнем углу – видно Солонка носила сюда Бубликовы сухари, а её друг не только ел за обе щеки, но и собрал запасец на черный денек.

“Скряг, – вот ты кто!” – дал имя крысу Бублик.

Занятый крысами, он не расслышал шагов в коридоре, а когда сапоги забухали у самой каюты, бежать было некуда – не под кровать же, в компанию к гневно шипящей крысе и ночному горшку!