— Это то, ради чего ты…нанимаешь людей? — Спрашиваю я, судорожно переводя дыхание.

— Это была идея Гаррета провести презентацию веревочного бондажа, поэтому нам нужны несколько экспертов для демонстрации.

— Похоже, это больно, — морщусь я.

На это трудно смотреть, и еще более неудобно просматривать различные фотографии, присланные этой женщиной, с отцом Бо, стоящим у меня за плечом.

— Ты былы бы удивлена, узнав, сколько людей хотят быть связанными и…

Я поворачиваю свое лицо и смотрю ему прямо в глаза. Когда он снова смотрит на меня сверху вниз, моей коже становится жарко.

— Это немного больше, чем просто связано, — отвечаю я тихим шепотом.

— Не выбивай это, пока не попробуешь, — говорит он.

Я делаю глубокий вдох, вдыхая кедрово-мускусный аромат его одеколона.

— А ты? — Осторожно спрашиваю я.

— Был так связан? — Его тон пронизан юмором, когда он откидывается назад.

Я больше не чувствую запаха его одеколона, и это разочаровывает меня.

— Нет.

— Я имела в виду… не обращай внимания.

Это становится неудобным. Мнение, которого я придерживалась две недели назад о том, что можно быть секретаршей владельца секс-клуба, не разговаривая о сексе, по сути, вылетело из головы. Мы продолжаем загонять себя в угол разговорами, которые неизбежно заканчиваются неуместно. Не помогает и то, что я не знаю, когда нужно остановиться.

— Я задаю слишком много вопросов.

— Да, это так.

Не помогает и то, что за последние четырнадцать дней меня все больше и больше влекло к Эмерсону. Может быть, это любопытство, или проблемы с папой, или просто старая влюбленность, но тот факт, что ему сорок, стал привлекательным, а не вызывающим отвращение.

Большинство парней моего возраста — сплошная неразбериха. Эмерсон является воплощением совершенства. Все, что у него есть, дорого по высшему разряду, и даже его кожа чистая и совершенная. Я ловлю себя на том, что мне хочется запустить пальцы в его короткую бородку и поцарапать ногтями его волосы цвета соли с перцем.

И я держу пари, что мужчина его возраста более искусен в постели, чем парень, который занимается этим всего пару лет.

Прекрати это, прекрати это, прекрати это.

Оглядываясь на изображение на экране, я думаю о женщине на фотографии. Она красивая, с длинными черными волосами и телом, за которое большинство из нас отдало бы жизнь. Мне хотелось бы хоть на мгновение обрести уверенность, которая, должно быть, требовалась для того, чтобы жить той жизнью, которой живет она. И я не имею в виду быть связанной, но знать, чего она хочет, выходить на улицу и получать это.

Эмерсон не приводил меня обратно в клуб с первого дня, когда застукал меня в тронном зале с Гарретом.

Даже если он упоминает, что ему нужно повидаться с Хантером или Мэгги, он хмурится и добавляет: — Я пойду позже.

Как бы говоря, что он предпочел бы пойти один.

Я нахожу его чрезмерную заботу одновременно милой и раздражающей. Мой отец в основном защищал меня, но это никогда не казалось искренним. Он пытался сказать мне, с какими парнями я не могу встречаться, но только потому, что он был территориальным и упрямым.

Эмерсон защищает по-другому, хотя я не могу точно сказать, в чем это отличие.

Работа сама по себе — сущий пустяк. Я просматриваю его электронную почту, пересылаю заявки Гаррету, повседневные вопросы Мэгги, строительные вопросы Хантеру и финансовые вопросы Эмерсону. Затем я приношу ему кофе, забегаю пообедать, заполняю документы и делаю заметки, пока он отвечает на звонки.

И я действительно начинаю чувствовать себя комфортно в своей новой одежде. Я нашла онлайн-бутик с быстрой доставкой и самой симпатичной одеждой в стиле секретарши, которую я когда-либо видела.

Мне нравится видеть выражение лица Эмерсона каждый день, когда я вхожу, сканируя свое тело его глазам.

Я поняла, что, когда он прикусывает нижнюю губу и отводит взгляд, ему это не нравится. Когда он делает мне комплимент простым Ты хорошо выглядишь, он просто думает, что это нормально. Но когда он смотрит слишком долго, сжимая кулаки и глубоко вздыхая, тогда ему это действительно, очень нравится.

Он расспрашивал меня о моей личной жизни гораздо больше, чем я от него ожидала, и я рассказала ему о Софи, не выдавая ничего личного и не вдаваясь в подробности. Рассказала ему о своей маме и о том, как ушел мой отец. Он хмурился, когда я упоминала своего отца, но почти ничего не сказал, вероятно, чувствуя, что отстаивать свое мнение — не его дело.

И он всегда спрашивает меня о Бо, но я могу сказать, что ему трудно говорить о нем. Он больше не настаивает, чтобы я ему звонила, особенно после того, как я рассказала ему, как Бо ко мне относился. И иногда это заставляет меня задуматься, сохранит ли Эмерсон меня в качестве своей секретарши, когда поймет, что я не собираюсь заманивать Бо обратно домой. Если я не смогу вернуть его сына, я, по сути, буду для него бесполезна — по крайней мере, там, где замешан Бо.

— Мне нужно твое мнение, — говорит он из-за своего стола, когда я нажимаю Отправить на связанную девушку, отправляя ее Гаррету одним нажатием кнопки.