Внезапно я понимаю, что меня можно заменить. Правда обрушивается на меня, как поезд, и это мучительно, почти сбивает меня с ног. Я имею в виду, что я не дура. Я знаю, что до меня у него были другие девушки, но я, черт возьми, не хочу с ними встречаться. Жестокое напоминание о том, что она, вероятно, переспала с ним, а я нет, тоже ранит. И я ненавижу то, как он приказал мне поприветствовать ее, даже несмотря на то, что мы оба знаем, что сегодня не один из таких дней. Я не собираюсь играть эту роль за нее.

Итак, я стискиваю зубы, одариваю ее чертовски фальшивой улыбкой и говорю:

— Привет.

Краем глаза я вижу, как вытягивается его лицо. Его челюсть подрагивает, когда он пристально смотрит на меня. Такое ощущение, что я стою под проливным дождем, а его разочарование сфокусировано на мне лазером. Глаза Моники расширяются, но она ничего не говорит, приветствуя остальных членов группы.

Я отказываюсь оглядываться на Эмерсона как из упрямства, так и из страха.

Моника выставляет все, что она принесла, на стеклянную витрину и приступает к своей презентации. Она привезла множество игрушек, которые могли бы пригодиться клиентам здесь, в клубе. Фаллоимитаторы, вибраторы, наручники, кремы, лосьоны, смазки. Как ни крути, она это принесла. И я хочу обратить на это внимание, но я не могу заставить свой разум сосредоточиться ни на чем, кроме разочарования Эмерсона во мне, настолько сильного, что это превосходит мое разочарование в нем. И то, что внимание Моники почти полностью сосредоточено на Эмерсоне, не помогает.

Как только она заканчивает, Мэгги предлагает Монике провести экскурсию по заведению, и я на мгновение испытываю облегчение оттого, что мы вот-вот избавимся от этой сучки, которая только что устроила засаду на мой идеальный день.

Затем она поворачивается с лучезарной улыбкой к мужчине рядом со мной и говорит:

— Эмерсон, я бы с удовольствием провела с тобой экскурсию.

Моя кожа гудит от жгучей ненависти, когда я смотрю, как она касается его руки. Я так сильно презираю эту женщину, что готова была бы ударить ее. Я быстро делаю шаг, чтобы последовать за ним, но он поворачивается в мою сторону, хватая меня за руку шепча мрачным, низким голосом:

— Оставайся здесь.

У меня отвисает челюсть. Он серьезно?

Что он собирается с ней делать? Отведет ее в одну из отдельных комнат и…

— Хорошо, — бормочу я, отворачиваясь.

Если он думает, что сейчас добьется от меня ответа Да, сэр, то он сумасшедший.

Когда я смотрю, как они уходят, слезы застилают мне глаза, и я начинаю чертить круги на полу от своих расхаживаний, пытаясь убедить себя не быть такой злой, какой я себя чувствую прямо сейчас.

Какое мне дело? Он не мой парень. У нас нет никаких претензий друг к другу, и он, конечно же, никогда не прикоснется ко мне подобным образом, так что мне действительно следует просто забыть об этой заминке. Это глупо. Глупая влюбленность, но я никогда не буду чем-то большим, чем его, иногда, извращенной секретаршей.

Задержавшись у стены большой комнаты, я держусь на расстоянии от Дрейка и Хантера, которые единственные, кто остались, смотреть на витрину с игрушками, оставленными Моникой. Они тихо разговаривают друг с другом, но я не прислушиваюсь. Я слишком занята, переживая из-за Эмерсона наедине с Моникой где-то в пустом клубе.

Через несколько минут я слышу, как кто-то зовет меня по имени.

— Шарли, иди сюда.

Когда я поднимаю глаза, Дрейк улыбается мне и машет рукой в их сторону. В отличие от Эмерсона, он на самом деле называет меня моим любимым именем. Когда я подхожу к ним, все еще чувствуя себя немного раздраженной, он трогает меня за руку.

— Помоги Хантеру сделать выбор.

Хантер тут же качает головой.

— Оставь ее в покое. Она не хочет мне помогать.

В отличие от Дрейка, Хантер немного более сдержан и едва ли даже смотрит мне в глаза. Он единственный из нашей группы женат, а его жена — потрясающе красивая владелица студии йоги, так что я не могу сказать, что действительно виню его. Я бы тоже не стала рисковать этим.

— В чем дело? — Спрашиваю я.

Дрейк наклоняется вперед.

— Та леди сказала, что это для нас, чтобы мы попробовали…

Он держит в руках U-образное устройство. Это ярко-розовый силикон, и мои брови приподнимаются, когда я смотрю на него.

— Что ж, Дрейк, попробуй.

Хантер смеется, поскольку игрушка явно предназначена для вагины.

Это вибратор с дистанционным управлением и маленьким черным пультом.

— Это не для меня, — говорит он, глядя на меня из-под густых темных ресниц.

— Но он хочет купить один для Изабель.

— Итак, возьми это. Я уверена, ей это понравится.

— Я думаю, она могла бы надеть это на публике, пока они будут ужинать или что-то в этом роде. Но Хантер думает, что для нее было бы невозможно скрыть это.

Он вкладывает розовый вибратор мне в руку, позволяя своим пальцам задержаться на мгновение дольше положенного на моей коже, пока он пристально смотрит на меня.

Навыки флирта Дрейка настолько хороши, что это должно быть преступлением, как какое-то нечестное колдовство. Клянусь, с этими глазами и этой улыбкой я бы совершила поджог ради него и, вероятно, ничего бы не вспомнила.