Дикари или нет, но если нортландец сможет указать им местонахождение еще нескольких таких мест, он был прав, говоря, что все они очень разбогатеют. Морлин кивнул Барту. Он был единственным, кто знал скот. Он будет отдавать приказы, пока они не соберут стадо и не отправятся на юг. Затем наступит очередь Арбо снять с них клейма, а потом разделить добычу с Нортлендером в условленном месте встречи. В целом, это было очень удачное начало их деловых отношений.

За несколько месяцев, проведенных Ритшлем в Расбруке, он постепенно стал частью общины. Это было преимуществом традиции, согласно которой священники переезжали из деревни в деревню в течение своей жизни; благодаря этому люди быстрее принимали и доверяли новому лицу. Он был еще далек от того, чтобы оказывать необходимое влияние, но все, что он делал каждый день, делало его все более незаменимым. Придет время, когда его слово будет выполняться беспрекословно.

Он стоял на ступенях своего маленького кирха, как делал это каждое утро, наблюдая, как оживает деревня, и приветствуя всех, кто проходил мимо его дверей. Даже спустя столько времени после того, как он оставил свое призвание, он мог видеть привлекательность в той жизни, которой он прикрывался. При других обстоятельствах, думал он, она могла бы ему даже понравиться. Ощущение того, что он ценен для другого человека, было заманчивым, но оно вызывало болезненно ясные воспоминания. Воспоминания, от которых его тошнило. Семья. Жизнь, которая у него была. Это была хорошая жизнь, которая заставила его не обращать внимания на то, как много он забыл. Его жена. Его две девочки. У него отняли так много. При мысли об их безжизненных телах, лежащих рядом друг с другом, ему хотелось упасть и зарыдать.

Болезнь забрала их так быстро. Не прошло и дня, как заболел первый человек в их деревне, а его жена и дети уже лежали на смертном одре. Если бы Камень был в его распоряжении, он смог бы их спасти. Он знал это. Он не позволит, чтобы у него снова что-то отняли, и не позволит Этельману забрать то, что принадлежит ему по праву. С Камнем у него больше ничего нельзя было отнять.

Адальхаид сидела на стене, ожидая в их обычном месте встречи, но была не одна. Вульфрик прищурился, чтобы разглядеть, с кем она разговаривает. Его звали Сигерт, он был невысоким, прилежным мальчиком с русыми волосами, который ходил на занятия к Этельману. Его отец был кожевником, и в учебе он уступал только Адальхаид, поэтому они с Вульфриком никогда не общались, кроме тех случаев, когда Вульфрик передавал им ручки и бумаги. Они болтали и смеялись. Сигерт игриво тронул ее за плечо, и Вулфрик почувствовал вспышку гнева, которую не мог объяснить. Он почувствовал, что надеется, что Спот вскочит и набросится на него. Он ускорил шаг и с наслаждением прервал их.

Извини, я опоздал, — сказал Вулфрик. Спот тепло поприветствовал его, и Вулфрик заиграл. Привет, Сигерт. Спасибо, что составил компанию Адалхаид, пока она ждала. Не стоит больше задерживаться".

На мгновение воцарилась неловкая тишина, пока Сигерт соображал, что Вулфрик имеет в виду. Он улыбнулся Адальхаид, затем кивнул и ушел. Вульфрик был воином-учеником, а Сигерт — сыном кожевника. Он должен был догадаться, что медлить нельзя.

'Что это было?' спросила Адальхаид. 'Он что-то сделал тебе?'

'Что ты имеешь в виду? Конечно, нет. Просто я теперь ученик, и он должен проявлять больше уважения".

'Правда? Ты был очень резок с ним без всякой причины", — сказала Адалхаид.

Я не хотел этого", — сказал Вулфрик, отступая назад так быстро, как только мог.

В последнее время я заметила в тебе перемены, — сказала она. Она встала со стены и собрала те немногие вещи, которые были при ней. Я не уверена, что мне это нравится. Спот!

Она ушла, не сказав больше ни слова, Спот следовал за ней по пятам.

Окончание весенней посевной всегда отмечалось праздником, последним перед Днем Джорундира во время сбора урожая. Ученики устраивали показательные выступления на лошадях, которые становились предметом разговоров в деревне за несколько дней до праздника. Предполагалось, что это всего лишь развлечение, но оно всегда становилось соревновательным, поскольку каждый ученик старался показать себя лучшим. Вульфрик не был исключением. Он верил, что может победить.

Состязание давало Вулфрику возможность показать всем в деревне, чего он добился, как меньше чем за год превратился из робкого мальчика в начинающего воина. Это дало ему возможность показать Адалхаид, что он мужчина и может сам о себе позаботиться, что им можно восхищаться, а не жалеть.

На одном из пастбищ в землю были вбиты столбы, к каждому из которых было прикреплено кольцо. По всему пастбищу были разбросаны высокие стога сена, чтобы всадники не могли скакать между столбами по прямой. Скорость, ускорение, маневренность и умение всадника управлять своим животным — все это проверялось в ходе скачек по выгону, когда участники собирали копьями как можно больше колец. Победителем становился всадник с наибольшим количеством колец.

В преддверии этого состязания ученики почти не говорили о нем — что было удивительно, учитывая, что все остальные только о нем и говорили, — но Вулфрик знал, что оно занимает все их мысли. Они все хотели победить. Часть жизни воина заключалась в обретении славы благодаря храбрым поступкам, и это был первый шанс для каждого из них. Все они мечтали о славе, которую принесет победа, не больше Вулфрика, но одними мечтами этого не добиться.