Это мягкое касание вызвало у неё всплеск чувств, словно теплый ветер после долгой зимы. В порыве эмоций она подняла руку и нежно провела по его волосам. Этот жест был таким теплым и бесхитростным, что эйр Блэйз почувствовал отклик в сердце. Когда их губы соприкоснулись, внутри него словно что-то замерло.

Спонтанный поцелуй стал для них чем-то особенным, как тихий крик в ночи, исходящий из глубин их души. Забыв на мгновение об окружающем мире и опасности, они обнялись, погружаясь в сладкое забвение этого мгновения.

Атмосфера в кабине была напряженной, словно густой туман окружал их. Страх и волнение смешивались с чувством близости, усиливаясь с каждой секундой.

На фоне грохочущих двигателей сердце Данте бешено стучало, их губы в первый раз соприкоснулись. Краткое касание разбудило в нем давно утраченные чувства. Это было больше чем просто физическим притяжением. Между ними возникла глубокая эмоциональная связь, которую он упорно старался игнорировать, но подобно их кораблю, стремительно падающему к Земле, чувства мужчины начали ускоренно нарастать, достигая своего пика, и он больше не мог игнорировать ими.

Он всегда был известен своим умением контролировать ситуацию и мастерски просчитывать каждый свой ход. Но внезапный поцелуй Елизаветы выбил его из колеи. Данте почувствовал, как его заботливо выстроенные стены рушатся в прах. Его пульс ускорился. Он всё еще чувствовал вкус её поцелуя на своих губах.

Когда аварийный огонек погас, и двери шаттла со скрипом открылись, пропуская свежий ночной воздух, эйр Блэйз немного неуверенно произнёс:

— Нам следует остановиться, — сказал он, глядя ей в глаза, и в его голосе прозвучала нотка тревоги. — Наше расследование ещё не завершено, и нам необходима ясность ума.

Что-то в нём изменилось. Он почувствовал то, чего раньше не знал и впервые испугался.

— Я понимаю, — тихо ответила Елизавета. — Но когда всё закончится, нам следует поговорить.

Данте кивнул и откинулся на спинку кресла. Он пытался уловить свои мысли. Его взгляд встретился с взглядом Елизаветы, и он осознал, что это происшествие изменило всё. Все его планы, стратегии и манипуляции — всё это как-то потеряло свою значимость после того, что произошло между ними.

«Благими намерениями вымощена дорога в ад». Сэмюэл Джонсон.

В глубине тенистого переулка, где узкая мощеная улочка обрывалась тупиком, расположился клуб "Последний Лорд". С виду простое строение облицованное тёмным кирпичом, покрытое мхом и плющом, скрывало за своими массивными дверями отдельный мир.

За окнами, защищенными тяжелыми шторами, царило спокойствие и мягкая таинственность. Размеренный ритм разговоров, скрип винтажных стульев, шуршание свежих газет и звон бокалов сливались в уютную мелодию этого места.

Профессор Рейвен Верминус, сидя в кресле спиной к залу, был поглощен своими мыслями. Он напоминал охотника, что затаился в засаде. Тревога и вина, как пламя ночного костра, разъедали его изнутри. Воспоминания, будто разрозненные фрагменты кинофильма, мелькали перед его внутренним взором. Он вновь переживал момент, когда решил показать Эмме свое творение. Верминус пытался понять, почему, вопреки всем предчувствиям, он сделал это, и как эта роковая ошибка обернулась трагедией.

В окружающем его полумраке клуба, где собрались маги, алхимики и их покровители, он чувствовал себя потерянным. Страх перед разоблачением и грозящей угрозой держали его в напряжении.

Он сидел неподвижно, в руках держа стакан виски, в ожидании Маркуса Деверекса — его последней надежды на спасение от грозящего провала.

Рейвен сразу узнал мужчину, с светло-русыми волосами и проницательными голубыми глазами. Их взгляды переплелись, и на губах Маркуса, как отражение на водной глади, появилась обманчиво приторная улыбка.

— Рейвен, — начал он с легкой иронией в голосе, — я получил твоё послание…

Верминус проглотил комок в горле, и зябко поежился. Маркус медленно уселся напротив, как будто бы повелевал временем. Его оценивающий взгляд не отрывался от профессора.

— Поскольку я сегодня в прекрасном настроении, предлагаю выпить, — сказал он, ухмыляясь и глядя на стакан виски в руках Рейвена. — Не устал от этой гадости, придуманной людьми? У меня есть нечто особенное, то о чём упоминают лишь в волшебных книгах и легендах…

Деверекс подал знак слуге, тот приблизился к ним с бутылкой необычной формы, выполненной из лунного стекла. Внутри жидкость искрилась и мерцала всеми цветами радуги. Это было своеобразное волшебство, заключенное в хрупкой оболочке. Лакей аккуратно налил волшебный напиток в два хрустальных бокала.