Она продолжала:

– Девушка, ну что вы кричите? Успокойтесь!
–

– Нет! Пусть все ваши соседи знают о том, что случилось рядом с вашим домом. Пусть все знают какие вы люди. Пусть все слышат то, что на вежливость сегодня две женщины получили столько оскорблений! – неистово кричала я на весь Цаник.

Дед не угомонился. Он завёл свою машину и начал таранить на ней наш автомобиль, грозя столкнуть ее с обрыва, перед которым мы остановились. Медленно он приближался к заднему бамперу моего автомобиля и кричал:

– Я скину вас сейчас в обрыв!
–

Его жена подбежала и встала между машинами, но дед настойчиво сдавливал между бамперами её ноги. Тогда понимая, что ситуацию нужно разрешать, я позвонила в полицию и в этот же момент просила помощи у Шивы и Кришны. Дед услышав то, что я дозвонилась и мне сообщили о срочном выезде, быстренько удалился. Осталась рядом с нами его жена. Уже через 7-10 минут приехали ППС и ГАИ. Дед вышел из кустов и сделав лицо "ангела", иначе заговорил со мной:

– Красавица! Ну что ты наговариваешь на дедушку?
–

Я глянула на него и напомнила ему:

– Когда я стала красавицей у тебя? Машина твоя почему мою подперла?
–

Дед не мог держать своего демона внутри, и он начал рассказывать, используя мат, что я оскорбляла его, обзывала прикинувшись жертвой. У меня внутри вспыхнуло пламя возмущения, и я крикнула ему:

– Поклянись, что я обзывала тебя? Поклянись?
–

Полицейские подбежали ко мне, успокаивать, а дед напугался моих слов и спрятался за своей машиной. Тут же подошла его жена со словами:

– Наказала нас? Рада что наказала нас?
–

Я ответила ей:

– А чем вы тут занимаетесь? Вы разве, не наказывали нас?
–

Она моментально отошла от меня. Полицейские слушали возгласы деда и давали ему словесный ответ:

– Я инвалид. Я десантник. У меня 850 прыжков. Я воевал в Афганистане, – но полицейские не были на его стороне, в ответ он слышал:

– И что? Кто дал тебе право вести себя подобным образом? Кто?
–

Дед утих. Мою машину отогнали и нас отпустили. Проезжая мимо деда, его жены и полицейских я смотрела на них уезжая, как они остаются в этой истории. Наша история закончилась, а их ещё продолжалась. Я ехала возвращаясь домой опустошенная, пережив что-то непонятное, а ночью обратилась к Шиве со словами:

– Успевай помочь мне. Не опоздай, как вышло с Сати!
–

Я не желаю им зла и не сожалею о своём проклятие старого безумного деда и вообще стала осознавать, что такое проклятие и благословение, через практику. Проклиная деда, он решил проклясть в ответ меня, сказав:

– Я проклинаю тебя 4 раза! Будь проклята 4 раза.
–

Он сам того не понял, как благословил меня на то, что меня можно проклясть только 4 раза. И эти 4 раза уже есть! Его проклятие – это моё благословение, быть проклятой 4 раза и не более!

Сейчас мне стало понятным, почему ранее в медитации я видела, как третий глаз Шивы открылся на моем Шивалингаме. Шива уже тогда знал об этой опасности. Дед вел себя так не просто. Рогатый и его одел на себя, как маскарадный костюм.

Воздух в Лооустоуне настолько чистый, что высыпаюсь так, как не высыпалась никогда. Раннее пробуждение происходило, само собой. День стал больше. Времени свободного стало уйма, успевали сделать дела на огороде, в доме и конечно, мы продолжали следить за Громом и его хозяином. Их взаимоотношения были столь любопытными, любовь друг к другу была так очевидна и так красиво было смотреть на их чувства.

Однажды Лео оставил на ночь коня на поле, тот промок, замёрз. Утром мы смотрели как они встретились. Лео шёл к Грому, а конь склонив обиженно голову шёл навстречу к своему хозяину. Они остановились друг перед другом и уперлись лбами. Зависли в этом мгновении, о чем-то побеседовали, и Лео повёл коня в стойло. Они шли медленно, подымаясь в гору к сараю. Конь шёл рядом, не на привязи, как сторожевой пёс.

Этот конь притягивал к себе внимание. Возможно я бы никогда не заметила его хозяина, меня привлёк этот красивый вороной конь своей грацией, своей породой и нравом. Иногда в спешке, не опоздать на работу, Лео не успевал выпустить на пастбище Грома. Я предложила свою помощь. Мне хотелось помочь ему с конём, потому что мне нравился этот вороной красавчик. Лео дал свое согласие, где-то глубоко понимая то, что я с ним всё равно не справлюсь.

Утром. Я мечусь по окнам, коня нет.

– Ага. Значит мне надо идти выпускать его.

Я вышла уверенная в себе, в руке морковка, как учил меня Лео, говоря о том, что Гром очень любит морковь, а от яблок его пучит. Не хозяина пучит, а коня. Иду к конюшне, чем ближе приближалась к ней, тем страшнее мне становилось. Мои наблюдали из дома, открыв окна и высунувшись в них.

– Тебе не страшно!? – крикнула Мангалика.

– Нет! – отвечала я и уверенным шагом шла к сараю.