Близился вечер, и надо бы, наверное, прервать творческие штудии и наведаться на кухню – а то завтрак давненько уже был. Я выписал все песни в список и поочередно сыграл – вот тебе и генеральная репетиция. Которая оказалась, к тому же, открытой: уже на второй песне я заметил, что неподалеку стоит Володя Набоков со своим дурацким сачком и очень внимательно меня слушает. Когда отзвучала последняя песня из моего списка, будущий американский порнограф решительно вошёл в беседку.

– Добрый день, Григорий Павлович, - внезапно взволнованно начал он. – Прошу вас, примите мои извинения: каюсь, после нашей встречи подумал о вас дурно.

Да, если бы передо мной на мосту через Мойку махал руками незнакомый лысый мужик, изрекая при этом пафосные речи, я бы про него тоже подумал дурно.

– Здравствуйте, Владимир. Вам не в чем себя упрекать – я и в самом деле мог вести себя излишне экспрессивно. Так что не вижу причин для конфликта.

– Благодарю вас. А всё, что вы пели – это ваши песни?

– Не совсем. Мои они лишь отчасти – лишенный поэтического дара, я только сочиняю музыку к чужим стихам. Наш общий знакомый нынче прислал мне целую библиотеку, так что я весьма творчески провожу время.

– Это что-то необыкновенное, я заслушался.

– Спасибо, Володя. Рискну показаться грубым мужланом, но позволю дать один совет. Не нужно казаться взрослым, казаться серьезным – вообще казаться. Нужно просто быть. Быть самим собой – таким, каким сам себя ощущаешь там, глубоко внутри, под грузом условностей и прочего наносного хлама. Все эти викторианские чопорности – совершенно излишняя в жизни вещь. Просто прошу вас, подумайте об этом. Вот вам понравились песни. А секрет в том, что в них нет или почти нет ничего наносного, ничего лишнего. Они искренни. Скажите, вам доводилось читать сказки господина Андерсена?

– Да… - пионер-миллионер неподдельно удивился. Отлично, уже эмоции!

– Прекрасно. Напомню, у него есть сказка «Новое платье короля». Знакомо?

– Да, конечно. Читал в детстве в букваре графа Толстого.

– Совсем хорошо. Так вот, образ того самого несчастного монарха гораздо шире, чем принято трактовать. Послушайте песню.

Почтальон, припорошенный снегом, несет бандероль.

Приплясывает, дышит на пальцы – холод.

А в подворотне беззвучно танцует голый король:

Без повода, даже без водки – молод.

И, хоть с каждой секундой становится все холодней,

Мальчик, не стоит спешить звать побольше людей -

Тут надо подумать,

Ведь может быть так, что наш мудрый король все же прав!

(Хотя я считаю – он действует слишком прямо),

Но он выпьет настойки из пряных альпийских трав,

Станцует ещё, и станет звездою рекламы.

Но, пока всех с ума не свели эти странные танцы,

Мальчик, шепни королю: лучше быть, чем казаться -

Не говоря о простуде[4]…

– Как-то вот так, - подытожил я.

– Я тоже так хочу, - еле слышно выдохнул Набоков.

– Всё в ваших руках, друг мой. Только главное условие: творчество должно быть честным, а образы – своими. То есть, если вам кажется, что вот эта луна над нами похожа на, простите, свиное рыло – мы этот образ и берем, а не затасканную по миллиону альманахов лунную дорожку с неверным светом вкупе.

– Хм, смело!

– А иначе ничего не выйдет, - пожал я плечами. – Поэзия, к счастью, искусство вольное, а отнюдь не догматическое. Безусловно, стоит придерживаться правил хорошего тона и не злоупотреблять глагольными рифмами, например, или спонтанными изменениями ритма – этого вам никто не простит. А в остальном – творите!

– Я нечаянно наступил сегодня на бабочку, - вдруг признался он.

– Начало подходящее, - согласился я. – А может, наоборот, концовка. Теперь попытайтесь понять, что про это можно написать. Только без штампов, по возможности.

– Не знаю, получится ли?
– усомнился надежда мировой энтомологии.

– Если постараться, непременно получится. А если получится до завтрашнего дня, то я успею сделать из этого песню до начала концерта.

– Концерта?..

– Да. Завтра здесь, в этом саду, в шесть вечера. Будем надеяться, что дождя не будет… Приходите, вам в любом случае будет интересно, полагаю.

[1] Вы можете сказать, что проклинать именем Богородицы нехорошо. Оставим этот ляп на чьей-нибудь чужой совести: автор негодует вместе с вами.

[2] Это стихотворение «Один» Андрея Белого. Но третий и четвертый катрены Борис Бугаев (так его на самом деле звали), конечно, не писал. Пришлось автору дополнить, чтобы хватило на песню.

[3] Короткое стихотворение это написал Иннокентий Анненский. Музыка существует в нескольких вариантах.

[4] Текст песни, написанной автором