Воины остались посередине двора с живым мешком, и от них отделился главнокомандующий. Он быстро преодолел широким шагом расстояние до входа в башню и вошёл внутрь. Здесь встал на платиновую ступень, и она понесла его вверх, двигаясь на массивных цепях, где выше их скручивали двое слуг, отвечающих за подъём и спуск. На нужном этаже Крак спустился со ступени и вошёл в выпуклый коридор с зеркальными стенами, мимолётно бросил на себя взгляд и ухмыльнулся от грязного кровавого вида со спутанными длинными волосами. Прошёл к двухстворчатой двери из редкого чёрного дерева с природными узорами прямо на коре и постучал.

– Входи Крак. – Грубый голос не был злым и главнокомандующий вошёл. Поклонился головой и встал у двери, скрестив руки на животе.

– Проходи, садись. – Мужчина указал на стоящий напротив стул такой массивный, что на него могли усесться сразу два человека.

Тот присел.

– Повелитель… вы сегодня в хорошем расположении духа?

– Конечно, ты же с добычей вернулся.

Он кивнул.

– Есть что–то достойное?

– Я не рассматривал их. Это ваше право.

– Давно у нас не было кровавых развлечений. Выбери пару самых страшных девок, брошу в пасть годжаку, тому, что на той неделе поймал сын.

– Как скажете, повелитель. Касий единственный смог поймать годжака. Его сильно уважают все воины.

Лицо мужчины исказилось. «Мальчишка поймал летающую тварь и этим заслужил у всех уважение. Ещё и на мой трон захочет залезть при моей жизни. Надо бы его отправить куда–то подальше». – Пронеслось у него в мозгу. Крак заметил его напряжение. Он знал, что отец недолюбливает сына, так как тот уже в двадцать лет был намного сильнее его и крошил голыми руками валуны, а в двадцать пять мог сам поднять взрослого вога, на что были способно аравийцы только впятером. И поспешил исправить сказанное.

– Мудрее и сильнее вас никто и никогда не будет. Вы держите всех аравийцев в узде, иначе они бы уже давно трахнули всю планету и сожрали всю живность.

Повелитель оскалился. Собери всех на главной площади и пусть притащат клетку с годжаком. И найди Касия. Хочу, чтобы именно он позабавился с девками до их смерти. Ты тоже можешь.

Воин кивнул и встал.

Касий находился на своей любимой территории и упражнялся с мечом. Лезвие рассекало со свистом пространство, длинные волосы разлетались во все стороны. Он то кружился, то приседал, то подпрыгивал, одновременно рубя невидимого врага. Его прыжки всегда были мощными и даже где–то похожими на короткие взлёты. Крак в глубине души тоже восхищался им, но старался помалкивать. Очередной прыжок и его левая нога достала края скалы, поворот вокруг туловища в воздухе и он опустился на поверхность, оставляя глубокие следы в пыли.

– Касий…

Глаза аравийца полоснули по нему и слегка сузились.

– Верный пёс отца уже прибежал с добычей?

– Да. Он приказывает тебе прибыть на главную площадь, позабавить его взятием девок, которые предназначены в пасть годжаку.

– Достал. Вечно я должен запихивать член в их вонючие вагины. Когда он мне уже выделит юную красавицу?

– Ты же знаешь законы: все юные красавицы идут на ложе повелителя. Нам, включая и тебя, достаются уже выборки.

Касий вонзил меч в камень, будто то был кисель и широким шагом направился к оазису – озеру с водой цвета сирени, из–за растительности на дне, обладающей очищающими свойствами.

– Зачем тебе мыться сейчас?

– Для себя! Люблю чувствовать чистоту тела. И тебе бы не помешало помыться, воняешь так, что даже до меня доноситься.

Он находился дальше, чем на пять метров.

Крак оскалился.

– Ладно, уговорил, тоже вымоюсь. Может, и мне что–то достанется из свежего улова. Повелитель дал согласие. Девке будет приятно расставлять ноги перед чистым аравийцем.

Касий, ничего не ответив, разделся и прыгнул в воду. Нырнул и поплыл до дна. Понежился в густых водорослях, которые тоже никого кроме него близко не подпускали, сразу жаля и оставляя ожоги на телах. Все аравийцы знали и об этой уникальной особенности Касия и некоторые завидовали, другие – восхищались. Никто не мог понять, почему он сильнее всех, а благодаря сиреневым водорослям ещё и чище. Крак искупался и вышел.

– Что опять ласкался с озёрной растительностью?

– Завидуешь?

– Нет, но ты обладаешь редкими качествами и даже твоя кровь необычная.

Тот приподнял бровь.

– Я видел, когда тебя ранили ванары.

– И что же ты видел?

– Она блестит.

– Ты не сказал никому?

– Нет. Повелителю это может, очень сильно не понравится.

– Думаю да. Почему ты умолчал, если такой верный его пёс?

– Верный. Но ты – будущий повелитель. Мы не Ворганг и не знаем, когда ты им станешь, а я бы при любом раскладе хочу сохранить своё положение и голову.

– Ты прав. Ворганг всё знает. – Он поднял руки в золотых браслетах к светилу и, будто собрав его энергию, положил правую ладонь на сердце. (Так аравийцы молились и действительно верили в получение силы и энергии от Ворганга) – А ты умный пёс. Я скоро стану повелителем.

– Откуда ты это знаешь?

– Чувствую. А вообще мне это приснилось.

(Аравийцы верили в вещие сны)

Тот расширил глаза.

– А что произошло с повелителем в твоём сне?

– Его сожрали годжаки. – Он ответил это так спокойно, что Крак ещё раз убедился в том, что не отец, не сын любви друг к другу не испытывают.