– Госпожа Жанна, – спросила первым делом Жаккетта. – А Вас они не…?

– Нет! – Жанна яростно скосила глаза на гребень, намертво застрявший в очередном спутанном клубке волос. – Ты отдувалась за двоих. Тебе нельзя много говорить, так что молчи, я сама расскажу. Когда стало ясно, что нам конец, я кинулась к борту и схватилась за какие-то дурацкие веревки. И сказала, что спрыгну за борт, если они не выполнят моих условий. А мертвая герцогиня (Жанна без зазрения совести присвоила себе титул покойного мужа) вряд ли сможет принести прибыль. Их капитан оказался вполне разумным человеком, и мы договорились. Во-первых, тебя никто не трогает, а я сплю только с капитаном.

– И Вы, госпожа Жанна, пожертвовали своей честью, чтобы спасти меня? – слабо ахнула Жаккетта.

Жанна решительно отмела предположения о собственном благородстве.

– Еще чего! – фыркнула она, выдирая клок волос из спутавшейся кудели. – Причем тут честь? Не смеши! Всегда проще общаться с одним кавалером, чем служить развлечением для всей команды. А если тебя каждый день будут по кругу пускать, то кто, скажи на милость, будет мне волосы укладывать?! Это не все, во-вторых, мне оставляют одно из лучших платьев по моему выбору и нижнюю юбку. Ту нижнюю юбку – выделила она голосом. – Веер и ларец с благовониями! Ну как, умею я себя продавать?

– Это правда? – не веря ушам, спросила Жаккетта. – Платье ведь дорогущее, и притирания денег стоят, и веер…

– Мне удалось убедить этого мужлана, что упакованная в хорошее платье, ухоженная знатная дама будет стоить значительно дороже, чем платье, дама, веер и ларец по отдельности. Ну и ему, конечно, страшно льстит, что в его постели практически добровольно побывает красавица-герцогиня. Придворные дамы на дороге не валяются! – Жанна выдрала гребнем еще один клок.

– Утро доброе, дамочки! – дружелюбно приветствовал Жанну с Жаккеттой моряк, принесший завтрак.

Не узнай они на собственном опыте, что это разбойник, насильник и грабитель, никогда бы этого не подумали, глядя в веселое щекастое лицо.

– Ну и живучие же вы, женщины, что кошки! – заметил он, оглядывая поднявшуюся, несмотря на боль, Жаккетту, которая укладывала волосы Жанне, усилием воли отгоняя подбирающуюся к горлу дурноту и слабость в ногах.

Жанна надменно, Жаккетта безразлично промолчали.

Но пирату хотелось поболтать с пленницами.

– Давайте хоть познакомимся! Меня зовут Жильбер, – сказал он.

– Так ты француз? – удивилась Жанна, нарушив молчание.

– Ага! – кивнул пират. – А тут, почитай, половина французов. Повезло вам, к своим попали!

– Ничего себе повезло! – ахнула Жанна. – Да вы же хуже мавров! Те хоть неверные, а вы то! Морские разбойники! Безбожники, вот вы кто!

– А что не так? – вдруг обиделся Жильбер. – А ваш капитан не разбойник? А терпи мы бедствие, а он при всех регалиях, что думаете, не опорожнил бы он наши трюмы? И глазом бы не моргнул! На море каждый сам за себя. Когда есть фрахт, – мы его выполняем, а коли работы нет, – приходится пробиваться, чем Бог подаст. И десятину церкви мы завсегда отдаем! И сверх того не забываем прибавить! А у вашего капитана, небось, в контракте оговорен возможный убыток, на такие вот случаи. Так что он не прогорел! Только якорь у него взяли – он, гад, серебром его внутри залил, думал, один умный! Вот тут-то он взвился, серебро-то его личное! А что с малышкой позабавились – так то дело житейское. Грех, конечно, да кто без греха… А все какая-никакая радость.

– Да не обижайся ты, слышишь! – обратился он к Жаккетте. – Ну, потрепали малость, с кем не бывает! Сейчас-то вам хорошо, а вот продаст вас капитан османам [1] , там похуже будет: нехристи – они нехристи и есть. Хотя бабам везде хорошо. Будь я на вашем месте, и в ус бы не дул – какая разница, какой мужик сверху, целый или обрезанный, главное, чтобы не отрезанный! – он громко рассмеялся.

– А почему же вы, католики, якшаетесь с неверными? – холодно спросила Жанна, игнорируя последнюю фразу Жильбера.

– А куда же вас еще продать? – искренне удивился Жильбер. – А вот если мусульманин попадется, мы его христианам продаем, все честь по чести.

Жизнелюбивый пират и добрый католик Жильбер ушел, пообещав скоро вернуться с сундуком, чтобы Жанна смогла выбрать согласно уговору с капитаном одно платье.

Жанна только усмехнулась, Жаккетта опять безразлично промолчала.

Главной ценностью в сундуке было не платье, не веер, не ларец с притираниями, помадами и прочими штучками, а скромная нижняя юбка. Та нижняя юбка.

Именно с этой деталью туалета связывала Жанна свои планы на будущее.

Как только они сели в Нанте на борт «Святой Маргариты», Жаккетта под чутким руководством Жанны соорудила из двух нижних юбок одну, в которую зашила большую часть драгоценностей. И теперь в тугих складках скрывались золотые цепочки, жемчужные ожерелья, рубиновые, сапфировые и изумрудные сережки.

Именно эту юбку нужно было оставить, не вызывая подозрений.

Надежды Жильбера еще раз посетить пленниц не оправдались: сундук принесли два других моряка. Капитан пришел вместе с ними – он тоже был не пальцем делан и собирался лично проследить, что именно возьмет Жанна.