Лесли надула губу и отвернулся, скрестив руки на груди. Обижать девушку не хотелось, и я пообещал, что следующего убитого наемника подарю ей. И пока я уговаривал Лесли в голову пришла мысль — возможно именно из-за уровня душ, я не могу пользоваться своим войском. Их уровни различались, но даже самый слабый из них имел двадцатый уровень.

Так беседуя с товарищами, но чаще всего углубляясь в свои мысли, мы наконец завершили день. Когда солнце стало клонится к заходу, караван начал тормозить. Люди и животные устали. Нужно было поесть и отдохнуть. Они остановили повозки по кругу, в середине разожгли большой костер, на котором собирались зажарить кабана. Еще днем несколько охранников ускакали вперед на охоту и вернулись с внушительной добычей. Будь моя воля, я бы заставил их продолжить, но я ведь не изверг какой-то. С другой стороны, можно было бы убить их всех, превратить в призраков и так продолжить путь. Однако от этой мысли меня останавливала Констанция. Жена помещала мне впасть в безумие и жестокость, а ведь я уже давно стер эту черту. Во мне умерла привычная всем человечность.

– Не стоит. Ты должен сохранить себя и если ради себя, то ради нашей дочери. Если ты станешь монстром, то сделаешь монстром и ее.

Почему ты говоришь такие вещи?

– Потому что меня уже с ней не будет. Ты должен будешь спасти ее, воспитать и сделать сильной прежде, чем она познает большой мир.

Нет, ты будешь рядом. Ты будешь с нами.

– Как призрак? Нет, Дункан. Мы оба знаем, что это неправильно. Меня уже нет. Я не существую.

Прекрати Констанция или я прикажу тебе…

— Дункан, — Блейк позвал меня к костру.

Мы поговорим позже Констанция сказал я и спрыгнул с повозки. На самом деле я сознательно не собирался учувствовать в жизни караване и хотел прождать до утра сидя в повозке, но теперь общество моих спутников показалось мне спасением от слов жены.

— Скоро кабан будет готов, — проговорила Лесли наблюдая за тем, как мясо медленно переворачивали на вертеле. Искры углей отражались в ее глазах. Она, конечно же, не знала, что будучи эмиссаром Владыки Смерти я не нуждался в еде или в отдыхе. Мои спутники также не видели мою изувеченную руку, которую я так тщательно скрывал под плащом. Не плохо было бы найти перчатку, которая могла бы скрыть это уродство и смертельное оружие.

Блейк продолжал рассматривать компас постоянно поворачивая его из стороны в сторону. Хемса же в свою очередь отсутствовала. Когда я спросил, где она мне сказали, что девушка ушла на охоту. Хотелось бы узнать, как она охотится.

— Ей, Ширшель, по чем у тебя эта брошь? — послышался голос в противоположной стороне костра.

— Тебе такое не потянуть, — ответил мужчина лет шестидесяти, может чуть больше с поседевшими от старости, но сохранившими форму волосами. Судя по его одежде и теме разговора, было ясно это купец. В дороге мне удалось изучить некоторых караванщиков, и я точно знал, что этот человек везет более драгоценный товар, чем другие. Он был ювелиром, продающим свои же изделия. Повозка у него была не такой большой, но при этом охранялась четырьмя амбалами.

— Ну, пожалуйста. Она мне очень понравилась. Скажи хотя бы цену, — продолжал настаивать парень лет двадцати. Молодой и жизнерадостный паренек служил подвозчиком у купца древесины. Вряд ли у него были деньги, чтобы позволить себя такую дорогую вещицу, как брошь. Эту безделушку с большим красным камнем торговец Ширшель носил на груди, гордо выставляя на показ, и не удивительно, что она привлекла внимание молодого подвозчика.

— Я сказал нет. Убирайся от меня или я прикажу своим людям прогнать тебя, — сквозь зубы проговорил старик.

— Макли, а ну ка иди сюда. Не зачем беспокоить достопочтенного господина, — крикнул купец, на которого работал этот самый паренек.

Макли встал и сжав от злости кулак побежал в сторону нанимателя. Старик Ширшель покачал головой и испустил гневный выдох, после чего заметил мой взгляд: — Он меня уже достал. С момента, как я присоединился к каравану он ходит вокруг моей повозки постоянно спрашивая про брошь. Я уже сказал ему, что не продаю ее, а он все равно спрашивает цену.

— Что он говорит? — спросила Лесли.

— Вам бы оформить на него ордер на запрет, чтобы он не мог к вам приближаться, — предложил Блейк.

— Ордер на запрет? А, что это такое? — спросил старик.

Блейк взглянул на меня и улыбнулся. Ситуация показалась смешной и мне.

— Эй! Я с вами говорю, почему вы смеетесь? Я тоже хочу знать.

— Ничего особенного Лесли. Кстати, кажется, кабан уже приготовился, — Блейк резко сменил тему. Его слова услышали и другие. Почти все поспешили к костру, чтобы насладится ужином. Двое мужчин, наемник и извозчик сняли кабана с вертела и расположили на самодельном столе, где при помощи разделочного ножа стали отделять мясо от костей. Я прямо-таки видел, как Лесли пускала слюну каждый раз, как срезали сочный ломоть мяса и передавали следующему в очереди.

После еды все устроились у костра, общались и пили вино. В какой-то момент все стали слушать одного из наемников, который решил поделиться историей из своей жизни. Это был высокий плечистый мужчина с двуручной секирой и с двойным лезвием. Сбоку лежал его рогатый шлем в форме бычьей головы. Надев ее и вооружившись секирой он показался бы настоящим гигантом. Звали его Фингур.

— Я сражался с лесным троллем возле неправильного гейзера. Вы наверно слышали, что этот гейзер мог испускать такой мощный и горячий пар, что мог расплавить броню? Так вот. Я гнался за троллем вплоть до этого гейзера, где я наконец скрестил свою секиру с его острыми когтями.