Начальник участка был худощав, а его сухая немного синюшная кожа вызывала гадливое чувство. Он перебирал бумаги костлявыми длинными пальцами и постоянно облизывал губы. Тёмно-зелёный жакет был идеально подогнан под угловатую фигуру хозяина, на груди блестела медалька за хорошее поведение, а на поясе позвякивали ключи. Иногда он доставал платок, чтобы вытереть покрасневший от напряжения лоб.

Разволновался-то как.

— Прошу прощения, — он развёл плечами и стал оправдываться наплывом посетителей и бумажной работы.

— Хватит, — ложка звякнула в пустой чашке, и я грозно поднял бровь. — Я, конечно, могу не рассказывать отцу, что тут произошло, — и затем оборвал фразу на полуслове.

— Но? — сглотнул полицейский.

Я демонстративно потёр большим пальцем об указательный и средний. В ответ было тупое выражение лица и расширившиеся глаза.

— Чт... Что вы имеете в виду? — выдавил он из себя.

— Лавэ давай, кэш, — пояснил я ему, но это пресмыкающееся рода чиновничьих не врубался.

Тогда я просто показал ему монетку с бородатым дядькой.

— Ах, это...

Он полез куда-то себе под стол и достал мешочек размером с детский кулак. Я осуждающе вздохнул и спровоцировал этим появление денежного брата-близнеца, наполненного тем же содержимым.

Захваченный этой игрой и любопытством, куда может завести моя наглость, я кашлянул в кулак и показал пальцами «Четыре». Побледнев, продажный служитель порядка открыл ещё несколько ящичков пониже и тоже опорожнил их.

— С вами приятно иметь дело, — я протянул руку и пожал потную ладошку чиновника, полицейским его назвать язык не поворачивался.

Мне любезно предоставили «пакетик» — холщовую наплечную сумку из грубой ткани, куда я и сложил свои пожитки.

Провожали, как говорится, всем селом. На улице уже было часов пять, и я решил не задерживаться в здешних местах. Мало ли эти придурки очухаются и поймут, что отпустили не того.

На моё настоящее имя никто не обратил внимания, видимо, решив, что я путешествую инкогнито. Понимающее переглядывание — теперь я понял значение этих знаков. Приняли за аристо.

Однако оставалось всё ещё неясным, почему они пришли к таким выводам. Настоящее имя парнишки я не знал, потому не мог обратиться с просьбой к извозчику, довести до родного поместья или где там жили мои богатенькие папка с мамкой.

Баблом я светить не стал и первое, что сделал — это купил новый комплект одежды. Дюже порвана была старая и вся в пыли. Затем снял номер в ...гмм... лучшей гостинице этого захолустья, где привёл себя в порядок и переоделся. Там же достал и зеркало.

Матерь Божья. Какой же я... Жалкий? По-другому не скажешь. Мне совсем не нравилось это виноватое выражение лица, будто все мышцы так и привыкли скукоживаться в не подобающую мужчине эмоцию.

Я потянул руками за кожу вниз. Чёрт. Ну ладно, это со временем мы исправим. Кожа белого оттенка, гораздо светлей местных обитателей. Оно и понятно, наш мальчик не любил соблюдать моцион. Две аккуратные чёрточки бровей. Больше всего я боялся за шнобель, но с облегчением вздохнул — сначала он мне показался чересчур большим, но сейчас было видно, что переживал напрасно.

Прямой, аккуратно вздёрнутый приличный нос.

Беру.

Что там у нас дальше. Тонкая линия губ. Высокий лоб. Слизистая глаз покраснела, левый так и вовсе покрылся сеткой из полопавшихся сосудов. Оранжевые? Впрочем, у жителей я успел заметить разные цвета радужки: от простых серых до ярко-фиолетовых. Лёгкий пушок под губой…

Так, а вот это безобразие надо убрать.

Я попросил принести бритву-опаску. Навряд ли тут пользовались станками и вообще знали, что это такое. Я уже понял — мир вокруг совсем другой. Это не Российская Империя.

Аккуратно я сбрил эту мотню и удовлетворённо посмотрел в зеркало. Бытовой химией, кроме обычного мыла, тут и не пахло. Сойдёт. Мне часто выпадал случай в походах бриться мечом, так что не сахарный, не растаю.

Больше всего смущала та сила, с которой второй офицер поднял меня вверх тормашками. Я специально не выдал удивления и не допытывался у окружающих об этом феномене.

Но вопрос-то остался. Мне нужен гид, а ещё закупиться необходимыми вещами. В здешней дыре всё было такого хренового качества, что я приобрёл лишь пару ножей и затычку в виде заточенной железной палки, назвать которую мечом язык не повернётся. Кузнец шарил больше по бытовой части — гвоздики там, обод колеса починить.

Придётся ехать в город.

Если честно, как перешёл на руководящую должность несколько лет назад, за меч нечасто приходилось браться. Всё больше раздавать приказания, но спарринги в тренировочном зале продолжал проводить. Однако это не то же самое, что боевая ситуация.

Задача командира несколько другая. В общем, как меня кинули с должностью и вступлением в род, то отобрали и все регалии. В том числе и право носить холодное оружие. У нас с этим всё строго... Было?

Ладно, начнём пользоваться тем, что есть. Организм молодой, со временем отторгнет из себя дрища.