– Пусти, урод! – вылетело из щербатого рта с брызгами слюны.

– На себя посмотри! – зло бросил ему Макс и чувствительно пнул коленом в тощий зад. – Где номер, сучонок?

Пацан вдруг выгнулся дугой и заверещал, что есть сил:

– Отпусти, педофил, не буду с тобой трахаться! Помогите! Насилуют!

В окнах дома появились угрюмые лица.

У Макса запылало лицо. Он отскочил от маленького засранца. Тот мигом, на четвереньках, потом бегом, подвывая, ускакал в сторону арки. Макс осмотрел машину. Передний номер отсутствовал. Он сел за руль, зло хлопнул дверцей. С балкона второго этажа высунулся толстый мужик в майке алкоголичке. Не обращая внимание на дождь, перегнулся через перила, пытаясь покрупнее сфотографировать волгу Макса на камеру мобильного телефона.

– Чтоб ты с балкона выпал, гад! – заорал Макс.

Завёл мотор, вывернул тяжёлую машину. Погнал с рёвом перпендикулярно дому, будто хотел врезаться в стену и стрясти бдительного соседа, как грушу с дерева. Толстяк с перепуганным лицом отскочил к балконной двери. В последний момент Макс вывернул руль. По над стенкой, чтобы упырь с камерой не зафиксировал номера, доехал до ближайшей арки, завернул в гулкий проезд. Сразу упёрся в стопы неуверенно маневрировавшей машины.

Уткнувшись подбородком в обод руля Макс с унынием наблюдал, как маленькая красная машинка сдавала то назад, то вперёд, без видимого прогресса. Потянулся включить заднюю, и тут опять стук в окно. Тот же подросток, который только что орал "Педофил" с серьёзным выражением лица показывал ладонью: опусти стекло. Макс опустил стекло на пару сантиметров.

– Я сейчас вылезу уши тебе оторву, говнюк!

– Не вылезешь. Тут труба. Дверь не откроешь. Ладно, дядь, не злись. Давай сделку закроем. Давай что есть, хрен с тобой, отдам номер.

Пацан вытащил из-за спины предмет торга, покрутил им в воздухе.

– Просунь деньги в щель, я тебе номер засуну.

– В жопу себе его засунь, плашмя. Жертва педофила…

Малолитражка впереди закончила свои судорожные рывки и медленно потянулась вперёд. Макс двинулся за ней, не обращая внимания на мелкого вымогателя. Тот побежал за машиной, гундося:

– Дядь, ну ты чё, обиделся? Дядь, это допустимая самооборона была, чё ты. Ну давай, купи номер.

Макс, не отвечая, поднял стекло. Дорога впереди освободилась. Волга рыкнула мотором, рванула вперёд. В зеркале заднего вида мелкий вымогатель сплюнул и с размаху шваркнул номером об асфальт. Ровно через десять минут Макса остановил сотрудник ГИБДД. Выписывая штраф, он ткнул подбородком в сторону машины:

– И сколько хотели?

– 5000 – буркнул Макс

Гаец протянул протокол на подпись:

– Сочувствую. Но, к сожалению, помочь ничем не могу. Вы не первый. Записи регистратора с этими уродами нет?

Макс отрицательно помотал головой:

– У меня и регистратора нет.

– Плохо, – вздохнул полицейский, – Съездите в ОВД, напишите заявление, укажите место происшествия, приметы. Только вы ж не поедете, правда? – Он кивнул сам себе. – Занятые все, лень, времени нет, а какие-то мошенники спокойно гуляют на свободе и пропивают ваши деньги.

Макс молча взял протянутую копию.

– Оплатите в ближайшие две недели, будет скидка 50%. Счастливого пути!

Он козырнул и остался позади.

Макс ехал и думал, что тратить на полицейские допросы время ему совсем не хочется. Жизнь теперь имела видимую границу, понятную меру измерения. Оставшееся ему время надо потратить с пользой. Но он ехал по трассе и представить не мог, чем ему заняться. Из важных дел было одно, но это на сладкое, под самый уход. Вопреки приметам, перед последней дорогой Макс решил вымыть грязь из своей жизни. Сейчас нельзя, можно всё испортить. В предвкушении этой уборки Макс и живёт всё время от принятого решения до маячащего впереди конца. Опять мелькнула мысль свернуть на юг, пожить оставшееся время в уютном домике, на всём готовом. Но от этой идеи веяло затхлым запахом безысходности

Сжимаясь под холодными струями, Юля кинулась к стоящему у чёрного микроавтобуса следователю. Он уже распахнул большой чёрный зонт и махал свободной рукой, распределяя сотрудников по направлениям. Во двор Третьяковки тянули какую-то конструкцию. От мигающих спецсигналов рябило в глазах. Перепрыгивая через потоки дождевой воды, смешанной с красными струями, Юля подбежала к машине Следственного Комитета. Без раздумий занырнула под зонт к мужчине и схватила его за локоть:

– Извините, вы следователь?

Он заторможенно повернул к ней голову. Глаза с полопавшимися капиллярами закрылись и открылись, сфокусировавшись на девушке. Усталая игуана, вставшая на задние лапы.

– Следователь по особо важным делам, подполковник юстиции Тахиров.

Голос соответствовал его измождённому виду: скрипуче-надтреснутый, тихий. Он открыл рот, чтобы перепоручить Юлю кому помладше, но она выкрикнула:

– Я видела взрывателя!

Тахиров нагнулся к ней:

– Кого?