– Стало. Не сочтите за оскорбление… мне стало вас очень жаль – заключила та.

– Жаль? Вам ещё раз рассказать, как я сожгла мамину собаку? – в недоумении выспрашивала Камила. – Я потом ещё пару лет врала учителям, что отчим домогался меня, чтобы ничего не делать и получать хорошие оценки.

– Я всё прекрасно поняла и с первого раза. За это мне и платят. Вам так важно заставить меня поверить, что вы хищник, а не жертва?

Камила облегчённо откинулась на спинку кресла. Ума психологу хватало. Но она внезапно поняла, что не получит здесь простого утешения. Здесь придётся думать, и это было прекрасно.

– В смысле?

– В прямом! – не уступала Ульяна, понимая, что её клиент достаточно эрудирован, чтобы выдержать этот напор.

– Жертва обычно чувствует себя просто паршиво. А я испытываю вину…

– У ваших поступков есть причины!

– Вы – мой психолог, а не адвокат! – раздражалась Камила.

– Постараюсь не забыть об этом! И всё же я повторю! Мне вас очень жаль! Ваша мать сделала из вас бесчувственного и расчётливого человека.

– Торопитесь с выводами.

– Напротив. Уже пора бы сделать хоть какой-то вывод…

– Ещё одно клише! У психологов всегда виновата мать! Ладно, не буду спорить. Мне нравится, что вы гладите меня против шерсти – согласилась Камила, пытаясь быть максимально откровенной.

Ульяна сделала вид, что не заметила комплимент. Воцарилась тишина.

– Что такого особенного в этом парне? – внезапно спросила психолог. – В том парне, из-за которого вы пришли меняться… должно быть, это сильные чувства?

– Очень сильные. И первые. И я не знаю, что с ними делать.

– И всё же почему он?

– Он видит меня – чётко произнесла Камила, поправляя причёску и всматриваясь в собственное отражение в зеркале напротив.

Ульяна лишь одобрительно кивнула, ожидая подобного ответа.

– Он видит меня насквозь… он слушает и слышит. Он преданный, справедливый, тактичный. Он порядочный, что бы это не значило в наше время!

– Здоровая любовь…

– Какая?!

– Ну, здоровая! – Ульяна улыбнулась и развела руками. – Это когда о тебе заботятся, но не нарушают твоих границ, когда не ждут ничего взамен. Принятие без осуждения. Естественный интерес. Доброжелательность и искренность. Милость, а не жертва. Так? Тогда не удивительно, что вы в него влюбились.

– Значит, я не могу упустить его. Он мне нужен… любой ценой.

– К сожалению, это не возможно – грустно сообщила Ульяна. – С любовью всё очень сложно. Её нельзя заставить появиться или исчезнуть. Что вы будете делать, если с ним не сложится?

– Пока я не рассматриваю такого варианта. Я пришла сюда, чтобы вырасти до его уровня. Так у меня будет больше шансов.

– Я вас поняла, но не обещаю, что в процессе нашей работы вы достигнете тех результатов, на которые рассчитываете. Как бы это сказать!? Никаких гарантий!

– Но попробовать стоит. Не так ли? С чего начнём? – она постукивала своими яркими ноготочками по перилам кресла.

– А вы с чего бы начали?

– Если бы я знала, я бы не пришла к вам.

– Я хочу быть честной с вами, Камила. Я не собираюсь делать из вас кого-то, кто понравится этому парню. Это глупо, смешно, бессмысленно и непродуктивно!

– Почему же?

– Потому что это невозможно! Будь вы хоть семи пядей во лбу, не факт, что вы сможете его удержать. Так зачем зря тратить время? Меня не интересуют бесперспективные клиенты.

Камила не ожидала такого поворота событий. Ульяна встряхнула копной своих седоватых волос. Её работа явно приносила ей удовольствие.

– Вы что отказываетесь от работы со мной?

– Улучшать себя с такой мотивацией? Очень нездорово!

– Тогда что вы предлагаете? – злилась Камила.

– Предлагаю смириться с неизбежным, а я помогу это пережить.

– Что вы называете неизбежным?

– Выбор другого человека – она снизила тон и широко улыбнулась.

********************************************

В день, когда она родилась, поднялся сильный ветер. Это был холодный и неприятный ноябрь. Будто даже погода не ждала её появления на свет, не желала и даже бунтовала.

Сразу после родов, Женя закурила прямо в палате.

– Что делаешь, дочка? Ты ещё слаба – проговорила Димина мать, единственный человек, поддерживающий Женю на протяжении всей беременности.

– Заберёшь её? – мертвым голосом спросила Женя.

Димина мать застыла в ожидании.

– Не делай вид, что не слышала – продолжала Женя. – Забери её. Она мне не нужна. Всё, что я хочу, это избавиться от всего, что меня убивает. Дима хотел бы этого… чтобы ты была с ней. Я больше не могу. С того самого дня как я встретила твоего сына, мне нет покоя.