Владелец ресторана «Камогава» хорошо знает толк в поисках, ведь он полицейский на пенсии, у которого помимо ресторана есть еще свое детективное агентство.
Вот только путь в агентство ведет… через желудок посетителей.
Хозяин помогает с помощью еды воссоздать воспоминания. Самое главное здесь – детали, и он собирает их по крупицам, как пазл, проводя настоящее расследование.
А в конце получается то, что надо, – пальчики оближешь!
В этой книге собраны атмосферные истории о посетителях ресторанчика и поисках того самого рецепта. В каждом рассказе есть немного о жизни японцев и невероятно много интересного об уникальных блюдах японской кухни. Все очень аппетитно!
Hisashi Kashiwai
Kamogawashokudo
Любое использование материала данной книги, Полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.
Глава 1
Удон [1] в горшочках
1
Оставив позади храм Хигаси Хонган-дзи [2] , Хидэдзи Кубояма [3] невольно приподнял воротник плаща. Холодный ветер кружил в воздухе пожухлые листья.
1
Удон – вид лапши из пшеничной муки. Отличается от других большей толщиной. Как правило, подается вместе с бульоном, а также с добавлением соевого соуса, морепродуктов и зеленого лука.
2
«Восточный храм Первоначального обета» – буддийский храм школы Чистой земли в Киото.
3
В японском языке принято записывать сначала фамилию, а затем имя (принадлежность к роду-коллективу в традиционном сознании понимается как более значимая). В данном переводе для простоты восприятия русскоязычного читателя будет записываться сначала имя, затем фамилия.
– Не иначе, как с горы Хиэй [4] задуло… – В ожидании, пока светофор загорится зеленым, Кубояма нахмурился.
В низине, где расположен Киото, в разгар зимы всегда бушуют ледяные горные ветра, обрушивающиеся на город с трех сторон. Недаром же в народе говорят, что киотский бриз пробирает до самых костей. В Кобэ, где родился и вырос Кубояма, с горы Рокко тоже постоянно веет прохладой, но ощущается это все же совсем по-другому.
Кубояма шагал по улице Сё мэн-доори. Вдалеке, если приглядеться, можно было различить заснеженные вершины гор Хигаси.
4
Гора на северо-востоке от Киото. Один из религиозных центров Японии – на вершине Хиэй с конца VII в. находится влиятельный буддийский храм Энряку-дзи.
– Простите, а нет ли где здесь поблизости закусочной? Называется «Камогава», – спросил Кубояма у почтового служащего, проезжавшего мимо на красном мотоцикле.
– Камогава, говорите? От того перекрестка второй дом. – Служащий с чрезвычайно деловитым видом указал на правую сторону улицы.
Перейдя дорогу, Кубояма оказался у жилого здания.
Двухэтажное строение совсем не походило за забегаловку, однако, похоже, когда-то тут все-таки имелась и вывеска, и витрина с выставленными на ней пластиковыми образцами блюд. На стене в двух местах виднелись покрытые белой краской квадраты с неровными краями. При этом здание все же не производило того тягостного впечатления, что возникает обычно при виде опустевшего дома, – напротив, здесь все дышало человеческой теплотой, как будто заведение еще работало.
Своим неприветливым видом строение, конечно, отпугивало случайно забредших сюда прохожих, но с другой стороны, посетителей манили витавшие в здешнем воздухе характерные ароматы еды, а изнутри доносились обрывки непринужденной беседы.
– Да, очень в духе Нагарэ, – пробормотал Кубояма, который, глядя на это здание, вспомнил бывшего коллегу, Нагарэ Камогаву. Теперь-то они уже оба на пенсии, но так вышло, что первым ушел с работы более молодой Нагарэ.
Еще раз оглядевшись по сторонам, Кубояма наконец потянул в сторону алюминиевую раздвижную дверь закусочной.
– Добро пож… Ох, да это же дядюшка Кубояма! – Коиси так и застыла, держа в руках круглый поднос.
Кубояма впервые увидел Коиси, единственную дочь Нагарэ, когда она была еще совсем маленькой.
– Коиси, да ты совсем выросла! И такая красавица стала, – сказал Кубояма, снимая пальто.
– Хидэ, ты ли это? – Из кухни показался Нагарэ Камогава в белом одеянии.
– Все-таки застал тебя. – Кубояма, широко улыбаясь, повернулся к Нагарэ.
– Хорошо, что ты к нам заглянул! Присаживайся. Забегаловка у нас, конечно, паршивая…
Нагарэ протер полотенцем красное сиденье алюминиевого стула.
– Значит, чутье меня не подвело, – хмыкнул Кубояма. Усевшись, он принялся отогревать дыханием окоченевшие пальцы.
– Сколько же лет прошло? – Нагарэ снял белую шапочку.
– С похорон твоей жены не виделись, кажется.
– Ты меня тогда очень выручил. Спасибо большое! – Нагарэ поклонился, а вслед за ним и Коиси.
– Вы чем благодарить, лучше бы покормили меня! А то совсем оголодал, – улыбнулся Кубояма, краем глаза заметив посетителя, с аппетитом поглощавшего рис с мясом.
– Так, ну раз ты у нас впервые, положись на мой вкус. Доверишь мне выбор блюд? – спросил Нагарэ.
– Куда деваться. – Кубояма и Нагарэ встретились взглядами.
– Сейчас все будет готово. Подожди чуток. – Нагарэ нахлобучил свою шапочку и двинулся к кухне.
– Помнишь, что я скумбрию не ем? – спросил вдогонку Кубояма, потягивая мелкими глотками чай.
– А как же. Все-таки сто лет тебя знаю, – повернулся к нему Нагарэ.
Кубояма огляделся вокруг. Из пяти мест за стойкой бара, отделявшей основной зал от кухни, занято было лишь одно. Столик на четверых тоже пустовал. Ни на стенах, ни на столах не было ни одного меню. Стрелки на стенных часах показывали десять минут второго.
– Коиси, можно еще чаю? – попросил мужчина, евший рис. Его миска к тому моменту уже опустела, и он отставил ее в сторону.
– Тебе, Хиро, стоило бы жевать помедленнее. Есть быстро вредно для пищеварения. – Коиси наклонила над его чашкой чайничек, изготовленный в характерной для Киото манере «киёмидзу» [5] .
– Такая красотка, а все еще не замужем, похоже, – отметил Кубояма, поглядывая то на Коиси, то на посетителя по имени Хиро.
– Думаю, все дело в ее чересчур высоких запросах, – подмигнул Нагарэ, появившийся из кухни с подносом еды. Коиси бросила на него злобный взгляд.
5
Киёмидзуяки – вид керамики, изготавливаемой в Киото. Название получила от имени знаменитого буддийского храма Киёмидзу-дэра, поскольку производилась в районе недалеко от него.