Или… э… долго всё перечислять, а у военных фантазия богатая. Все варианты сходятся в одном – расстреливаем пехоту и жжём вражеские танки. Воюем в основном до обеда, потом враг пытается понять, что это было, а мы защищаем новые позиции, отдыхаем и вносим изменения в списки.

Парни уверенно пришили на кители знаки танкистов с двумя чёрными полосками – проведено более 10-ти боёв и подбито более 10-ти танков врага. В общем не стыдно людям в глаза смотреть, а детали знает статистика.

В Гардарике нет особых трудностей с учётом, никогда тут не перейдут на территориальный принцип, не будет бессмысленных атак. Командира ведь про его отчёты всегда могут спросить маги.

Всех, конечно, не проверить, только за приписки сразу разжалование и штрафной батальон. Потому при сомнении командиры лучше убавят. Так танк на сопке, пробитый пятью снарядами, записали на полк целиком, в личные списки он не попал.

В общем, можно верить счетам. У не-магов отдельный список, а для машин с магом мы уверенно входим в пятёрку. Трудно сказать, почему мы его стабильно не возглавляем. Серёга осторожничает, или я долго целюсь… хотя куда быстрее в рысьем трансе, даже не знаю.

И дело тут совсем не в гордыне, ибо она грех. От успешности зависит присвоение званий, приятно, когда тобой командуют люди с чинами. А то комбат у нас с начала войны всего старлей. Хотя воюем мы сравнительно недолго.

И вражеских солдат всех на себя записать не можем. Солдатские книжки собирает пехота, потому и за танкистами врага особенно не гоняемся, мочим по ходу дела и за компанию. Так что все солдаты противника уничтожаются совместными действиями – пополам напополам со своей пехотой.

Вообще это грустно. За уверенное уничтожение рядового и унтер-офицерского состава европейцев Совет обороны даёт десятку, за младших офицеров до капитана включительно двадцатку, а за танкистов удваивает.

Кстати, за пленных дают столько же, потому почти и не связываемся – мороки с ними. Проще уверенно расстрелять. Или неуверенно походу выполнения боевой задачи. Мы ж европейцев убиваем не за деньги, а потому что война.

Вот танкистам только вражеские машины и остаются, сто двадцать за каждую на экипаж. Делим поровну, рискуем ведь одинаково. Если что пятьдесят рублей на гражданке зарплата чернорабочего, а специалисты получают около сотни. Спалишь три европейских танка за месяц, вот тебе и получка фрезеровщика.

Правда, за первый месяц мы спалили уже больше трёх, а к наградным ещё и платят денежное довольствие. Тут многое зависит от звания и профессии. И что меня особенно радует, платит исключительно Совет обороны, что дружинникам, что ополченцам, чтобы не было никому завидно.

Вроде, неуклюже прикалывается миллионер и боярин? А вообще ни разу! С обычных счетов можно снять лишь по письменному заявлению минимум, на самое необходимое, а солдатский счёт отдельно.

В прошлой жизни слышал, как немного говорили о выплатах в Советском Союзе, но как-то стыдливо и второпях. Больше упирали на фронтовые сто грамм «за сбитого». В Гардарике водку не дают никому, а выплаты даже рекламируют.

Опасная, трудная работа должна хорошо оплачиваться, и это для русских естественно. Танкисты работают на технике и рискуют головами, они просто не могут быть бедными.

Мне нравится это отношение. Война и подвиги разумеются сами собой, фоном, а по сути каждый на своём месте просто хорошо делает свою работу. Просто работу. Ничего личного, только дело.

Правильно говорят знающие люди, что война фигня, главное манёвры. Не, когда в тебя стреляют это неприятно – убить же могут. Но ранее у меня такое случалось в основном по выходным, а на войне выходных нет. Втянулись мы в рабочий ритм, и потянулись трудовые будни.

Ночью обычный переход, я и Паша на ходу выспались. Перед ранним летним рассветом Лёша поставил танк. Серёга приказал ему пока спать, меня и Павлика разбудил, а сам пошёл поговорить со взводным.

С рассветом проснулась война. Чуть в сторонке к врагу полетела группа «кукурузников». В отдалении, но не очень далеко, загрохотали разрывы, донеслись выстрелы из стрелкового оружия и пушек. Я узнал голос башенных орудии – нам очень интересно. Мы разминались, а Лёша, не отвлекаясь, спал.

Вернулся командир и сказал нам дожидаться снабжение, а он тоже поспит. Серёга полез на командирское место и временно выпал из кадра, а я продолжил внимательно слушать, что Павлик с умным видом рассказывает.

Кому-то может показаться, что парня несёт, только уж больно много у него возникает мыслей по любому поводу. Сам я от дурацкой привычки думать стараюсь избавиться, а ему нужно выговориться. Получается вин-вин, все довольны.

Подъехали цистерны, и Паша полез будить командира. Пока заряжающий таскал шланг, а угрюмый Серёга расписывался в журнале за полученные литры соляра строго по счётчику, от крытого грузовика пришли два бойца и вручили двадцать коробок сухпая.

И куда его совать? После вчерашнего боя хорошо загрузились трофеями в надежде, что постоим возле какого-нибудь села. Пехота ближе к европейскому имуществу, зато нам проще установить с населением контакт. Этот их южный диалект!