Ну конечно!!! Виктор вскочил и бросился к своему столу.

На следующее утро он помчался за покупками. Вынес все капельницы из ближайшей аптеки и трубы из строительного, набрал контейнеров в продуктовом, скупил все батарейки, а, вернувшись домой, заперся в комнате на весь день. Правда, один раз Виктор все-таки вышел из комнаты, его рубашка была застёгнута неправильно, волосы взъерошены, глаза горели энтузиазмом. Он налил себе чаю в старую щербатую кружку в горошек, глотнул и вдруг вскинул голову со словами: "И спецэффектов, непременно спецэффектов…" Высказавшись, бросился назад в комнату под тихий смешок матери, листавшей роман.

Так продолжалось до самого вечера и, судя по всему, Виктор работал бы до утра, если бы не разбившаяся призма. Только тогда Виктор вывалился из комнаты, улыбнулся матери и со словами: "Призму расквасил", – пошёл в сторону прихожей.

Ярославль уже накрыл вечер. Виктор не сразу сообразил, что найти вечером воскресенья оптическую призму весьма проблематично. Очень быстро он обнаружил, что закрыто всё. Юный техник, канцелярские магазинчики, электротехнический, хотя чёрт знает, зачем он туда пошёл. Через два часа пробежек по улицам, заполненным прогуливающимися людьми, Виктор сдался и поплёлся домой, перебирая в уме идеи, в которых призмы не фигурируют.

Внезапно взгляд его упал на таинственно мерцавшую вывеску. Столько раз он ходил мимо этого места, но никогда не обращал на неё внимания. Стеклянная пирамида, глаз на её вершине и струящийся сверху золотой свет. Виктор хмыкнул: хрустальная пирамида вполне подойдёт. Под вывеской начиналась потёртая каменная лестница, ведущая под землю к небольшой старомодной чёрной двери.

Никогда ещё Виктор, воинствующий адепт науки, не ходил в такие места, так что спускался он осторожно, будто готовясь к поспешному бегству. Дверь открылась натужно, звякнул колокольчик. В подвале царил полумрак, из скрытых колонок доносилась спокойная мелодия ситара, пахло благовониями, палочка на прилавке тлела и испускала завитки белого дыма. На стенах живописно висели куски раскрашенного вышитого шёлка. В застеклённых шкафах стояли многорукие статуэтки и книги, какие-то лампадки и подносики с чашечками. На полках сверкали полудрагоценные и поделочные камни и всякие фигурки из них, бубенчики, варганы, разноцветные свечи, там был даже чей-то череп.

Продавца не наблюдалось. Виктор внимательно скользил глазами по шкафам в поисках пирамидок. Вот они! Между полками с картами Таро и Ленорман, рунами в мешочках и какими-то палочками сверкал хрусталь. Главенствовал там здоровенный шар для предсказаний на медной подставке в виде трёх орлиных лап. А вот на полке ниже были расставлены они, его оптические призмы.

Виктор невольно перевёл взгляд на шар. Когда-то несколько странная женщина в подземном переходе всучила ему учебник по магии. Виктор без сомнений тут же определил сей труд в дачный клозет. Дабы, так сказать, применить по тому назначению, которое, как он считал, сему опусу более всего приличествовало. Но делать в тесной тёмной будке, как известно, особо нечего, и книгу перед употреблением Виктор всё-таки прочёл, как сборник анекдотов.

По технологии в шар полагалось пялиться с самой серьёзной миной. Нужно было очистить сознание от посторонних мыслей, сосредоточиться на желании увидеть будущее. Далее требовалось, выпучив глаза, сидеть перед шаром, пока в хрустальных глубинах не покажется какое-нибудь видение, которое потом нужно будет толковать по толстому справочнику. Со справочником Виктор ознакомился. Там говорилось, что крысы видятся к деньгам, а вода – к почесухе. Лично Виктор считал, что крысы в хрустальном шаре – это не к деньгам, а к психиатру.

Но всё-таки Богданов был учёным, ещё не обезображенным приобретённым научным авторитетом. В шар он, естественно, заглянул. Из чистого любопытства. Кроме своего отражения, он не увидел ничего. Виктор сосредоточился на мысли о том, каково же будет его будущее на новом рабочем месте. Вспоминая инструкции, он прищурился и изо всех сил напряг сознание, транслируя в Эфир свою могучую думу.

Вскоре, к немалому удивлению Виктора, за его плечом замаячила какая-то эфемерная тень. Она бесцельно кружилась. Богданов, застыв на месте, силился разглядеть хоть какие-то знакомые очертания. Холодок пробежал по его спине. Тень проявилась уже явственно, её нельзя было назвать обманом зрения. Виктор раскрыл глаза, боясь моргнуть. Тень становилась всё отчётливее, приобретая более чёткие контуры, слегка напоминающие человеческую фигуру, окутанную тьмой. Фигура механически повернулась, и Виктор увидел белые расплывчатые пятна лица и рук, которые потянулись к нему. В горле пересохло, на лбу проступили холодные капельки пота.

Фигура медленно приближалась, странно раскачиваясь за его спиной. Лицо становилось всё чётче и чётче. На нём обозначились чёрные провалы глаз и беззубый рот.

– Вам подсказать что-нибудь? – прошелестел голос за плечом.

– ААААААААААА! – Виктор подпрыгнул чуть не до низкого потолка, как напуганный кот.

За его спиной стояла женщина и удивлённо хлопала ярко подведёнными глазами. Ещё в полёте Виктор сообразил, что это – продавщица, и её отражение он видел в шаре.

Выглядела она колоритно, под стать магазину. Неопределённого возраста, чёрные курчавые волосы драматично растрёпаны, лицо бледное, густо напудренное. На ней было столько бус и колец с камнями, что случись ей выйти по зиме на озеро, ко дну пошла бы, как тевтонский рыцарь в полной броне вместе с конём.

– Извините, что напугала, – с улыбкой пропела продавщица.

– Ага… – вежливо ответил Виктор, пытаясь унять колотящееся сердце. – Мне бы вот… Пару штук. – он ткнул пальцем себе за спину.

– О, прекрасный выбор для начинающих!

– Да я не то! – возмутился Виктор.

– А что? – удивилась продавщица.

– Мне для научных экспериментов! – гордо выпалил Виктор.

– А, Вы из «этих» – протянула продавщица разочарованно.

Виктор опешил, поскольку до этой секунды был уверен, что из «этих» была как раз продавщица, а он сам что ни на есть самый нормальный.