– Да не расстраивайтесь вы так, – усмехнулся ехидно мужик. – На вас прямо лица нет. Если не верите мне, то поезжайте домой и попробуйте только подойти к подъезду – тут же сцапают. Вас ведь ждут. И на работе тоже. И всех ваших подружек обзвонили по записной книжке, которую вы на столе в офисе оставили, и предупредили, что вы убийца и с вами опасно связываться. Ведь всем хорошо известно, что вы большой любитель женщин. Так что послушайте доброго совета, возвращайтесь обратно. Женщины небось уже кофе заварили, пряники достали…

– Заткнись ты! – процедил Егор, пытаясь сообразить, что делать. – И если ещё раз скажешь своё «ну как же» – переломаю все остальные пальцы.

– Ну как же… – начал было тот, но испуганно замолк, отодвинувшись к дверце вместе с пальцами. – Молчу, молчу…

Егор понял, что его повязали со всех сторон, обложили флажками, – как волка, и ждут, когда он выбежит в единственное оставленное для него место. Но где оно, он ещё и сам не знал. На хвосте маячили работники загадочной фирмы, за окном мелькали сонные менты, пока не обращая внимание на его красавицу машину, а в голове были полный хаос и неразбериха. Куда, куда, куда? – пульсировала кровь по всему телу, отдаваясь болезненными толчками в разбитом затылке. Колесить все время по Москве, пока не поймают менты? Глупо. Сдаться и вернуться обратно к тому страшному директору, предав Светлану? Хрен с маслом! Лучше на зону, к друганам, которые не смогли, как он, отвертеться от закона и все-таки сели.

– А кто уборщицу убил? – спросил он, чтобы выяснить все до конца.

– Завхоз, кто же ещё? Он у нас этими делами ведает: уборка и все такое. Вы не ломайте голову зря, Егор Тимофеевич, – сочувственно проговорил мужик, – мы все продумали и предусмотрели – вам некуда деваться. Или к нам, или под суд. Выбирайте быстрее, мы не хотим, чтобы вы достались милиции. Оно, конечно, и в тюрьме вы от нас никуда не денетесь, но директор очень спешит. Кстати, вы уже обратили внимание, что ваша рубашка в крови?

Егор опустил глаза и только сейчас увидел, что его вся одежда покрыта пятнами крови.

– Это не ваша, не пугайтесь, – успокоил его менеджер. – Это кровь уборщицы. Да не гоните вы так, не хватало ещё попасть в аварию! И чего вы так ерепенитесь? Мы же по-хорошему с вами, а вы не понимаете. Нам ваше добровольное согласие нужно. Уж, казалось бы, все для этого делаем, сил не жалеем и средств, а вы такой неблагодарный. Ну, соглашайтесь, и свидетели тут же заявят, что видели не вас, а совсем другого человека, который вошёл после вашего отъезда. Нашим старушкам все равно, что говорить.

– Так это они свидетели?!

– Ну как… Конечно, – тут же поправился он. – А кто же ещё?

– Солидно у вас все поставлено, – восхищённо проговорил Егор, сворачивая на Волгоградский проспект в сторону Окружной дороги.

– Куда это вы направляетесь? – заволновался тот, беспокойно оглянувшись на своих хозяев в «жигуленке». – Так мы к офису не попадём.

– Хочу перед смертью подышать свежим воздухом, – спокойно ответил Егор. – В городе такая гарь стоит, что и умирать противно.

– Это так, – согласился мужик, успокаиваясь, – тем более что за городом вы уж точно от нас никуда не денетесь. Кстати, вы не смотрите, что у них машина старенькая, там движок мерседесовский стоит, форсированный, по спецзаказу в Германии сделанный. Вам не уйти, только время потеряете.

– А я и не собираюсь. Кстати, что со Светланой?

– С ней одни проблемы, – посетовал менеджер. – Спряталась у себя в квартире за бронированными дверями и сидит, как мышь, носа не высовывает. Продуктами на месяц запаслась, всех знакомых обзвонила, предупредила, что уезжает. И соседям сказала. Не подкопаешься. Хитрая девушка. – Он печально вздохнул. – Хочет дождаться, видать, пока срок выйдет… ой!

Он испуганно смолк и посмотрел на него, потом опять оглянулся назад. Лицо его стало быстро бледнеть, нижняя губа задёргалась.

– Что, проболтался? – злорадно воскликнул Егор, проскакивая на жёлтый свет и видя, что преследователи остановились на красный. – Ну-ка выкладывай, дружок, иначе устрою экзекуцию прямо здесь, на ходу!

Несчастный сжался в комок, втянул голову в плечи и задрожал всем телом. На него было жалко смотреть. Он пробормотал:

– Не могу, меня убьют. И так уже много сказал.

– Так что тебе терять? – весело спросил Егор. – Скажи только, когда срок кончается, и я тебя высажу. А то убью.

– Так меня все равно убьют. Только они хоть похороны оплатят, а вы – нет.

– Вот сволочи! – выругался он. – Все предусмотрели! Ну ладно, не говори. Значит, когда срок выйдет – опасность исчезнет, правильно я понял? Светлана сказала, что это где-то на месяц. Значит, осталось только двадцать девять дней. Это уже лучше, чем вчера, когда было целых тридцать. Поболтаюсь где-нибудь месяцок, а потом вернусь – и все дела! – радостно поделился он с врагом.

– Не выйдет, – помотал тот головой. – Вас или милиция поймает, или наши. Если в тюрьму попадёте, то не сможете вернуть девушке то, что она вам доверила, а значит, слово своё не сдержите. Вам по-всякому некуда деваться.