Подивившись количеству, убранству комнат и высоте потолков Светланиной квартиры, гости, не обращая внимания на уговоры хозяйки, принялись наводить порядок. Они пооткрывали все окна, чтобы выветрить дурной запах, отдраили от крови паркет и мебель, которая была густо ею уделана, когда Валера убегал от обезумевшей девушки, а бабка Наталья в это время уже что-то жарила на кухне, покопавшись в холодильнике и шкафах.

Егор со Светланой оккупировали обе имеющиеся в квартире ванные комнаты и отмокали от крови, грязи и чертовщины, прилипшей не только к душам, но и, казалось, к коже и волосам. Когда они наконец вышли, свеженькие, чистые и благоухающие, в махровых халатах, причём сделали это синхронно, на улице уже почти рассвело, а в квартире был порядок. Сельчане, съев месячный запас продовольствия в один присест, бродили по огромной квартире, сыто икали и восхищались богатой старинной обстановкой. Все были довольны, только бабка Наталья почему-то не радовалась избавлению от колдовской напасти, и Егор случайно поймал её жалостливый взгляд, украдкой брошенный на Светлану, объяснявшую в тот момент Любе устройство импортной стиральной машины с тридцатью рабочими режимами. Не придав этому взгляду значения, он подошёл к Николаю с Петром и сказал:

– Вот что, братишки, давайте так: вы сейчас забираете мою машину, а потом, когда оформлю доверенность, я приеду к вам и, может, подброшу деньжат, чтобы соседи не выступали. Сейчас у меня почти ничего нет, так что придётся вам выкручиваться самим. Но дня через два я подъеду. Договорились?

– Так-то оно так, – скис Николай, – только пока ты приедешь, эту машину уже всю по частям ночью растащат и продадут. Может, хоть что-то сейчас подкинешь, чтобы соседи отстали? Скажу, что, мол, компенсация за принесённый ущерб. Жалко все-таки, машина хорошая, пропадёт ни за что.

– Ладно, пойду посмотрю, что у меня осталось Он пошёл искать свои брюки, где должен был лежать бумажник, но в коридоре столкнулся со Светланой.

– Что-то ищешь? – спросила она, улыбнувшись.

– Бумажник свой ищу, – он обнял её и нежно чмокнул в губы. – Нужно что-то за подохших кур заплатить и все такое. Это ведь из-за меня все.

– Ну уж, Егор, ты скажешь, – она нахмурилась. – Это не из-за тебя, а из-за меня, если уж на то пошло. Сколько стоит одна курица?

– Так там не только куры! – засмеялся он. – Там и гуси, и коровы, и ещё черт знает что.

– Люба! – позвала она громко. Та тут же выглянула из кухни.

– Я нужна?

– Скажи, сколько примерно вся ваша издохшая живность стоит?

Та вытаращила глаза:

– Вся?!

– Что тут говорить? – вмешалась бабуля, выглянув из гостиной. – Может, несколько мульенов! Люди, почитай, цельный год растили.

– Долларов?! – ужаснулась теперь уже Светлана.

Все собрались вокруг них, и каждый считал про себя примерную сумму, необходимую для возрождения нормальной жизни в деревне.

– Ха! Кабы долларов, то мы бы новую деревню построили, – сказал один парень – Или за границу смотались, – мудро изрёк другой.

– Короче! – заявила Светлана. – Я вам сейчас даю пятнадцать тысяч баксов, и мы в расчёте, согласны? Чтобы потом не обижались на нас.

– Ни фига себе… – пробормотал Петро, складывая в уме цифры в сумму, которая не помещалась в его голове.

На том и порешили. Тепло попрощавшись, сельчане уселись в «БМВ» и на мотоцикл, довольные и счастливые, и укатили восвояси. Простые и честные люди.

… Егор, сидя на кухне своей квартиры, пил утренний кофе перед работой. Он уже стал забывать о пережитых ужасах в подземелье, поглощённый проблемами в своей фирме, которые возникли в связи со смертью Валеры. Егора назначили на его место, и он теперь крутился как волчок, пытаясь разобраться в документах и контрактах, которые, как выяснилось, тот заключал за спиной своих компаньонов. Ему теперь не хотелось ничего покупать и становиться очень богатым и самостоятельным – он вдруг потерял интерес к подобным вещам, впрочем, ещё не отдавая себе в этом отчёта. Все его мысли были заняты Светланой, с которой они расстались почти сразу же после отъезда своих спасителей. Он оставил ей свой телефон, пообещав в свою очередь звонить. Светлана явно не хотела, чтобы он уходил, но Егору необходимо было побыть одному, собраться с мыслями и наконец понять, что же с ним произошло. Но, увы, не удалось. Почти сразу же ему позвонили коллеги и сообщили печальную весть о безвременной кончине их общего друга. Пришлось ехать на работу, а там все закрутилось, завертелось… Всю следующую ночь он не спал, потому что до шести часов утра шло обсуждение кандидатур на пост главного, В шесть позвонил Толчок и одним махом похерил все их обсуждение, сообщив, что ему подходит только Егор. Все сразу же разъехались, а он принял ванну, побрился и вот сел пить кофе.

Никому из знакомых он не сказал, что уже знает о смерти товарища. Зачем? У него и без этого слишком много накопилось такого, во что раньше он бы никогда не поверил, расскажи ему что-то подобное даже лучший друг. На душе лежал тяжкий груз, от которого можно сойти с ума, если не разделишь его с кем-то. Мучить таким разговором Светлану он не хотел, просто не имел права, щадя её психику и душевное спокойствие. А больше близких людей в Москве у него не было, как, впрочем, и в Самаре. Да и кто ему поверит? Просто заявиться к Светлане он боялся, зная, что обязательно что-нибудь да выскочит из него, вдруг неосторожным словом или взглядом он напомнит ей о том, что видел её другой – кровожадным чудовищем. Она, конечно, о многом догадывалась сама, но одно дело догадываться, а другое – говорить вслух и смотреть после этого в глаза друг другу. Наверное, поэтому она ни разу не позвонила ему и не поинтересовалась хотя бы, как у него дела.

Но все же так не могло продолжаться долго, ибо, несмотря ни на что, его сердце принадлежало ей, и он уже это понимал. И когда он думал о ней, перед ним вставал её обычный милый образ, а не тот, ужасный – с кровью на зубах, с искажённым лицом и мутными безумными глазами. Вроде бы и не с ней, не со Светланой все это было.

Он слышал о раздвоении личности, это что-то из области психиатрии, но это был совсем не тот случай. Здесь был замешан Закревский со своей сатанинской силой – причина Светланиной беды. Но теперь его уже нет, он мёртв и никогда не возродится, а значит, Светлана в безопасности, если, правда, её сто раз чёртова прапрапрабабушка ещё кому-нибудь не заложила её многострадальную душу. Закревский… Мысль об этой странной личности не покидала его ни на минуту. Откуда вообще берутся такие люди, где они живут? Да и люди ли они вообще? То, что он рассказывал Светлане в подземелье, было слишком невероятно, чтобы в это поверить. Но ведь и то, что происходило с ним самим, тоже выглядело не правдоподобно. Однако оно было, он сам в этом участвовал. Значит, и все остальное – такая же правда?