– Ну а ты, Егор, что скажешь? – Валера с надеждой посмотрел на него.

– А чего говорить? Надо открывать подставную фирму на своих ребят. Пусть вся разница там и оседает. Для Толчка и корешей мы чисты, и все будут довольны. Чего ж такую возможность терять-то?

Подельники переглянулись и крепко задумались. В финансовых вопросах они разбирались примерно так же, как в ядерных реакторах. За них всегда думали нанятые специально для этого дела экономисты и бухгалтеры. Один только Егор штудировал по вечерам бесчисленные постановления и поправки к экономическим законам, появляющиеся в зависимости от запросов криминальных бизнесменов, спонсирующих своих лоббистов в правительстве и Государственной думе. Он легко ориентировался в российском коммерческом законодательстве и налогах и уже давно был готов открыть свою фирму.

– Молодец, Егорка! – похлопал его по плечу Валера. – Я знал, что ты меня поддержишь.

– Да ладно, что уж там, – скромно отмахнулся тот. – Ну все, я пошёл к себе, у меня дел полно.

– И то правильно, – оживился Юрий. – Я тут себе одну тачку присмотрел – полный улёт! Поеду проверю на ходу, может, стоит взять.

Они быстро разошлись, оставив шефа в одиночестве. Егор зашёл в свой кабинет и закрыл на замок дверь, чтобы никто не мешал. Сев в мягкое кресло с банкой немецкого пива, он стал размышлять о своём будущем.

Он живо представлял себе, как все эти самарские Толчки и Кургузы, перед которыми он пока вынужден ползать на коленках, в один прекрасный день начинают умолять его о пощаде, только бы не убивал. Если муж этой сумасшедшей на самом деле такой крутой и завязан на партийных бабках, то уж он, Егор, не продешевит, когда придёт время требовать расплаты за месяц честных и праведных трудов. Он все возьмёт, ничего не упустит. Он ещё всем покажет, кто такой Егор Шелудько с Поволжья. Все-таки он счастливчик, как ни крути. Сколько было претендентов, когда решали посылать в Москву отмывать деньги? Да, почитай, полгорода! Но выбрали именно его, правда, больше как телохранителя, но это неважно – главное, он здесь, в столице, у него своя почти квартира, «БМВ» и куча женщин, любая из которых прибежит и раздвинет ноги, только свистни.

В дверь постучали, и раздался голос Ольги – секретарши, которая тоже пару раз лежала в его постели и была не прочь побывать там ещё раз. Но он, слава богу, зарёкся не связываться ни с кем на рабочем месте. Она оказалась девкой толковой, все сразу поняла и не донимала его нудными и слезливыми звонками и просьбами.

– Егор, ты здесь?

– Какого черта? – недовольно бросил он. – Нет меня. Умер. Сгорел за рабочим столом.

– Но она говорит, что это срочно, – пискнула Ольга.

– Кто такая – она?

– Выйди и сам посмотри.

Егор нехотя отставил банку, поднялся и открыл дверь, раздираемый любопытством. Ну не мог он пропустить ни одной юбки, хоть ты его убей. В гробу будет лежать, но не упустит случая заглянуть снизу под траурное платье какой-нибудь красотки, пришедшей проводить его в последний путь.

В приёмной, у стола секретарши стояла Светлана. Он её еле узнал. И не потому, что на ней была другая одежда, как-то по-особенному подчёркивавшая прелести её безупречной фигуры. Лицо было тому причиной – губы плотно сжаты, нос заострился, глаза сверкали холодной злостью и отчуждением. Она словно состарилась за эту ночь, превратившись в чёрствую и злую старуху с телом девушки.

Ни слова не говоря, она прошла на высоких каблуках мимо него в кабинет и села в кресло для посетителей, положив сумочку из крокодиловой кожи на колени. Егор пожал плечами, поймав испуганно-вопросительный взгляд секретарши, и закрыл дверь.

– В чем дело? – весело спросил он, садясь за свой стол. – Мадам заболела?

Она подняла на него сухие прищуренные глаза и процедила:

– Я не могу много говорить.

Он увидел, что девушка с трудом сдерживает себя будто хочет разорвать его на части своими длинными коготками, но почему-то боится. Даже слова из неё вылетели не те, что написаны на лице. Но он не придал этому значения.

– Тогда говори мало, – усмехнулся он. – И покороче – у меня нет времени на пустые разговоры. Мы ведь, кажется, вчера уже все решили, не так ли?

В глазах её загорелась такая ненависть, что он испуганно попятился, но она лишь выдавила:

– Все оказалось гораздо серьёзнее, чем я думала. Все уже началось. Жди гостей. Запомни: никому ни слова обо мне! И не спускай глаз с моей души, иначе её похитят!

– Но… как же, – пролепетал он, загипнотизированный её страшным видом, – я ведь не знаю даже, где она находится?

– Скоро узнаешь! – Она презрительно рассмеялась, но тут же закрыла рот рукой, словно эти звуки вырвались из неё помимо воли. – Прости, мне очень трудно держать себя в руках. Прощай. Готовься и не спи по ночам. Никому не верь. Ко мне не ходи. Купи пистолет.

Она резко встала, все ещё зажимая рот, словно у неё был приступ рвоты и вот-вот изо рта брызнет фонтан, только не содержимое желудка, а грязные и пошлые слова, которых она сама боялась и стыдилась. Светлана стремительно пошла к выходу, не оборачиваясь. Промчавшись пулей мимо изумлённой секретарши, она скрылась в коридоре, оставив Егора гадать: зачем она на самом деле приходила, о чем говорила и что с ней случилось?