С этими словами молодой человек слегка поклонился и вышел.

Девушка села на кожаное жесткое с высокой спинкой компьютерное кресло Тимура и стала разглядывать фотографию.

«Надо же, – размышляла она, – какие у всех разные судьбы. Через час я поеду в огромное заведение, где множество детей, брошенных, никому не нужных, выживающих лишь по доброте сотрудников и отчислений от государственных структур. А этот ребенок пропал, и все о нем печалятся, его ищут, его любят. Говорят, мать так извелась за это время, что более не выходит на сцену, и все песни в ее исполнении «катают» в записи. И отец удручен. С виду он еще, по сути, парнишка. Скажи, что студент старших курсов, поверят, а он уже доктор наук. Интересно, в каком он институте работает, надо будет спросить у Тимура. Ну ладно, буду собираться».

Встав и подойдя к шкафу, стоявшему у входа в кабинет, Дельфи взяла оттуда свою большую сумку, которая у нее считалась счастливой. Она на все экзамены ходила с ней и на первое интервью решила взять именно ее. Хотя вид у сумки был достаточно не новый, выглядела она весьма прилично. Маленький редакторский фотоаппарат, блокнот с ручкой утонули в ее темном пространстве. Корреспондентка с улыбкой закрыла замок сумки, положила смартфон в карман, повертелась возле большого во всю стену зеркала и направилась в коридор. Спустившись на первый этаж, она вышла на улицу.

Несмотря на осень, погода разгулялась. Золотые клены сияли в солнечных лучах и неспешно роняли свои лаптастые листья на асфальт. До пансионата было недалеко, и она решила идти пешком, тем более что погода располагала к этому.

На улице было не по-осеннему тепло. Пройдя немного, она решила снять легкую ветровку и, свернув ее, уложила в сумку, отчего та даже не изменилась.

В пансионате, предъявив свое удостоверение вахтеру, она вошла в рекреацию. В красивом, со вкусом оборудованном помещении стояла неожиданная тишина.

Дельфи даже оторопела. Она считала, что в детском заведении непременно будет шум и гам.

– Все дети в столовой, – произнес вкрадчивый голос где-то сзади.

Девушка вздрогнула и резко обернулась, увидев рядом с собой молодого, атлетического телосложения мужчину в бирюзовой спецодежде.

– Вы словно мысли мои читаете, – решив сгладить свое замешательство, проговорила Дельфи.

– Работа такая, – улыбнулся мужчина, – я психолог, Ян Дорин, будем знакомы, – и он протянул ей руку.

– Дельфи, корреспондент.

– Знаю-знаю, мы вас поджидаем, – проговорил психолог и вместо рукопожатия поцеловал ее руку.

Девушка смутилась. А психолог просиял своими помасленевшими глазами.

– Мне поручено показать вам наше заведение. Директор будет минут через сорок, не раньше.

– Спасибо, это так приятно, что вы можете уделить мне внимание. И мне не придется одной коротать время в ожидании. Я столько много хорошего слышала в адрес пансионата, так мечтала побывать здесь. И вот ведь, случай представился.

– Прекрасно, – улыбнулся довольный психолог, – очень приятно, когда о нас такое мнение, а то ведь у нас есть серьезные противники.

– Да, я что-то слышала о нелицеприятных суждениях вашего метода воспитания. Нам немного на факультете психологии об этом говорили, но я, честно говоря, ничего не поняла и вообще осталась вашим поклонником. Вы собираете детей со дна жизни и делаете настоящих, достойных времени и общества граждан.

– О, вы сплошное очарование, – произнес психолог Ян Дорин и остановился. Вновь взял руку Дельфи и поцеловал. – Может, сумку оставите у меня в кабинете, что же ее таскать на плече, – он указал рукой на приоткрытую дверь.

– Нет, спасибо, я так привыкла к моей сумке, что без нее мне чего-то будет не хватать.

– Ну, как желаете, не буду настаивать. Вот мой кабинет, – Ян Дорин легонько толкнул рукой дверь, она бесшумно отворилась.

Кабинет был богато обставлен. Из него выходили еще две двери.

– Это массажный кабинет, – перехватив взгляд Дельфи, проговорил психолог, – а это дверь в лабораторию.

– Счастливые детки, сколько же им уделяют внимания, – заглянув в одну и другую комнату, – проговорила молодая корреспондентка. – А вы, уважаемый….

– Ян Дорин, – отрекомендовался психолог.

– Да, Ян Дорин, – смутилась она, – вы действительно читаете мысли. Я только подумала, «что это за двери», а вы уже говорите. У нас на факультете психологии учитель говорил, что чтение мыслей – это реально, мы, правда, не верили. Но надо же, выходит, он прав. А вообще, у нас в университете занятия по психологии были факультативные, и поэтому на них почти никто не ходил.

– А вы? – спросил психолог, пронизывающе вглядываясь в глаза девушки.