Ближе к вечеру, вставая с кровати, я ощутила небольшую боль.

— Прости, если был груб. — Нари заметил, как я поморщилась. — Я не привык, что ты можешь быть хрупкой.

— Эйнар. Что это было?

Мужчина прекрасно понял, о чём я спрашиваю и уставился в потолок.

— Я провёл на Гайе три года. Я чувствую, как эта планета изменила меня.

— В какую сторону?

— Они называют это человечностью. Я не понимаю, это эмоции, чувства, когда ты ведешь себя вопреки доводам разума. Я не могу сказать, что стал неуравновешенным, скорее наоборот. Как будто обрёл баланс разума и эмоций без перекоса в сторону автоматизма и логики, — он попытался замаскировать смущение под шутку. — Но вот сейчас, когда увидел тебя, когда прикоснулся снова, понял, что когда ты умерла в том теле, я мог потерять тебя навсегда. Но случилось чудо, и ты пришла прямо ко мне в руки. Я, кажется, впервые не смог скрыть чувств.

— Скрыть? Что ты хочешь сказать?

Он облокотился на локоть и внимательно смотрел на меня.

— Нет. Нари, не говори мне…

Он резко встал и начал одеваться.

— Я не правильно выбрал слова. Просто у меня давно не было женщины. С нашего последнего свидания. Знаешь, просто не до того было. У меня была куча дел здесь, и ни с кем не хотелось сближаться, а ты же знаешь — шлюхами я брезгую.

Ладно. Я немного растерялась, но убедила себя, что поверила ему.

— Я в душ.

— Конечно. — Он коротко кивнул, и передо мной снова был мой боевой товарищ и друг, сержант Тайной разведки Эйнар Дернардарит. Это по ахрагитским документам. На планетах айнов галактики Ритра-Аон, он брал себе имя Эннарриан Найриди.

Я выходила из душа, завернутая в полотенце, когда в комнату бесцеремонно ворвался Кэлон. Понимающе окинув нас взглядом и даже слегка растянув губы, он встревоженно протянул мне планшет:

— Генерал, тут у нас неизвестная грависигнатура. Прямо над базой, в пятнадцати тысячах километрах над поверхностью. Похоже на разрыв ПВ-туннеля, но это не он.

Я быстро посмотрела и сразу узнала флуктуации, которые бывают, когда Эхрагоны бурят новые червоточины. Очень большие червоточины.

— Это червоточина. Не ясно, чья. Подожди, ещё одна сигнатура. — На планшете появились новые волны, похожие на визуализацию музыкального произведения.

— Можешь, переложить на звук?

Кэлон поколдовал, и мы услышали песню, похожую на песню каонов, а также напоминающую звуки земных китов. Тонкий и чистый красивый ультразвук, переливающийся многомерными вибрациями, затрагивающими самые глубокие струны любой души. Мне захотелось пустить слезу и одновременно улыбнуться.

— Это Даро. Его песня. Значит, сам Терон скоро будет. Йер — просто умничка. Дай нам одеться.

— Простите, что побеспокоил, генерал.

— Ничего. На первый раз.

Когда раат вышел, я начала спешно одеваться, поймала на себе взгляд Эйнара и буркнула:

— Бегом в душ, ты как раз успеешь.

Те, кто уже бы готов, загрузились в лифт. Я оказалась рядом с Кэлоном и чем-то взбешённым Илаем, который ещё не отошёл от новостей о тайной слежке Эйнара.

— Знаешь, что меня бесит. — Начал парень. — Эти ахраги были столь надменны, что даже не изволили сообщить нам, землянам, о своём существовании.

— Я ахраг, — начала я, но парень даже меня не услышал.

— Как будто бы мы были не достойны даже знать об этом. Подсунули нам липового императора, который словно работник зоопарка, переоделся пандой, чтобы зайти в клетку и не спугнуть несмышлёнышей. Это, блин, унизительно!

— Ладно, натуралист. Остынь. Так было надо. Ты не знаешь всей картины.

— Вот именно об этом я и говорю! Нас не считают нужным ставить в известность!

Мы вышли на поверхность как раз, когда оранжевое закатное небо пронзила синяя молния, которая расширялась и расширялась, образовывая голубой светящийся круг. Огромной золотой каплей Даро медленно выплыл из разрыва, сверкающий и величественный, как всегда. Я не часто бывала на нём даже в периоды военных кампаний. Военное руководство должно было всегда быть разделено в случае гибели. Но у нас с ним были очень хорошие отношения. Конечно, Даро не мог слишком приблизиться к поверхности из-за своего гравитационного воздействия, и в ближайшее время стоило ждать шаттлов.

Через секунду огромная фигура Ийеррэйто, который телепортировался сразу после входа в земное поле, метнулась ко мне и сгребла в охапку. На схватившихся за оружие от испуга ребят из отряда, он даже не обратил внимания. Я очень удивилась проявлению таких сильных чувств с его стороны, но некоторое время он ещё обнимал меня, а потом отстранился:

— Вау, Дэй, ты такая… такая красивая. — Он отстранился и с восхищением рассматривал меня.

— Клонированная. Ты хотел сказать, «ты такая клонированная». — Поправила я его.

— Ну, так это же очень удобно, не нужно взрослеть и можешь сразу заступать на свой боевой пост.

— Удобно. Но не законно. Что это ты так размяк, ллеир Кала-Кала-Еелу?

— Я просто испытал, знаешь ли, лёгкий такой, незначительный укол вины, когда помог отправить тебя в самый центр атомного взрыва. — Он показал пальцами маленький отрезок, полсантиметра длиной.

— Уверена, ты справился с этим новым для себя ощущением.

— Разумеется. Но мне понадобилось время. Я приходил в себя целых тридцать минут.