На Гедеона, который выглядел мрачнее грозовых туч над горами Прародителей, я старался не смотреть. Колдун стоял в углу оружейной, сложив руки на груди, и буравил меня таким свирепым взглядом, что холодок пробегал по коже. У его ног сидел Сумрак, чей настрой был немногим лучше. Никогда не думал, что волки умеют так натурально хмуриться.

– Вы двое выглядите донельзя жутко, – сказал Макар, который суетился неподалеку вокруг разложенных на столе амулетов, подбирая подходящие для наших целей. – Как ты терпишь их рядом целыми днями? – этот вопрос был адресован мне.

– Обычно они куда дружелюбней.

Я постарался изобразить естественную и беззаботную улыбку, но, встретившись глазами с Гедеоном, оставил любые попытки хоть как-то разрядить обстановку.

Уперев руки в бока, я закинул назад голову и тяжело вздохнул.

– Макар, оставь нас ненадолго, пожалуйста.

– Уверен? – Чародей снова настороженно покосился на разгневанного колдуна.

Я кивнул.

– Ла-а-адно, – протянул Тень и направился к выходу их оружейной. – Надеюсь, мы не лишимся короля сегодня. – Макар похлопал ладонью по бедру, подзывая Сумрака. – Давай, дружок, пойдем прогуляемся, дам тебе чего-нибудь вкусненького. Наши ребятки снова решили членами помериться, не будем им мешать.

После того как дверь за Макаром закрылась, мы с Гедеоном еще какое-то время стояли молча, пялясь друг на друга.

– Один ты не пойдешь, и точка. – Колдун взял с подставки первый попавшийся кинжал и сделал вид, что его заинтересовали рунные узоры на рукояти.

– Ты случаем не забыл, что король здесь я. И отдавать приказы вправе тоже только я.

– Я с тобой не как подданный говорю, а как друг. – Колдун стоял ко мне вполоборота, и я видел, как проступили желваки на его скулах, а рука крепче сжала кинжал, который он отчего-то держал за лезвие. На ладони показалась кровь.

– Эмоции сейчас совершенно неуместны.

– Говоришь в точности, как она.

– Все мы что-то да переняли от нее.

– Не ходи один, – с нажимом повторил Гедеон и положил окровавленный кинжал на место. Он опустил руку, и несколько алых капель упало на паркет.

– Пойду, несмотря ни на что. Ты же знаешь. – Его упрямство порой доводило меня до бешенства. – К чему все это, Гедеон? Мы лишь теряем драгоценное время.

Колдун молчал. Взгляд Тени был устремлен в никуда. Я ждал, когда он снова заговорит, не сводя глаз с неподвижного профиля и волос, которые топорщились в привычном беспорядке. В отблесках огненных кристаллов шрамы на правой щеке выделялись отчетливей, чем при дневном свете, и так он казался куда старше. За последние годы я узнал Гедеона настолько хорошо, что мог практически безошибочно угадать ход его мыслей сейчас. Но не озвучивал своих догадок вслух, давая другу возможность самому совладать с эмоциями. Многое изменилось с начала Вторжения, а вот неумение колдуна говорить по душам никуда не делось. Гедеон до сих пор не смирился с тем, что обрел способность чувствовать, и выходил из себя каждый раз, когда его захлестывали эмоции.

– Не хочу я тебя одного отпускать. Ощущаю себя бесполезным, – наконец выдавил он. Браслет-амулет на его запястье угрожающе замерцал.

– Не неси чушь. – Я подошел к нему и, схватив за плечи, развернул к себе. – Ты небесполезный. И никогда таким не был. Чтоб я от тебя подобного больше не слышал!

– Раньше, может, и не был, но не теперь, – здоровый глаз Гедеона недобро потемнел. – Проклятый Хаос, сидящий во мне! Он делает меня опасным. Для всех. Для тебя, – тихо добавил он. – Будь я в состоянии контролировать себя, пошел бы с тобой. Мог бы защитить, если понадобится.

– Гедеон, я давно не тот потерянный нолгурд без дара, которого вы подобрали в Буйных землях, – крепче стиснул его плечи.

– Дар Верховного мага не делает тебя бессмертным.

– Рано или поздно смерть заберет каждого из нас.

Колдун вывернулся из хватки и отошел в сторону, встав ко мне спиной. Его амулет уже раскалился докрасна.

– Я едва смог пережить ее потерю. – Плечи Гедеона поникли, он опустил голову. – Твоей смерти точно не вынесу.

– Как и я не вынесу твоей. Послушай меня. Мы практически каждый день балансируем между миром живых и мертвых, устраивая вылазки за Буйные земли…

– Это совсем другое! – перебил меня Гедеон, резко повернувшись. – Мы никогда не выходим из Санмерата поодиночке, никогда не суемся близко к Владыке. Ты же хочешь сигануть в самое пекло. Один. Не имея никакого представления о том, что тебя там ждет.

– Это ради нее, – привел я аргумент, против которого, знал, он не попрет.

– Тьма меня подери, Вейд! – Колдун грохнул кулаком по стене. – Как меня угораздило привязаться к такому засранцу, как ты?

– Я часто спрашиваю себя о том же. Никогда бы не подумал, что стану водить дружбу с психом-колдуном, который трахает все, что движется. – Я примирительно улыбнулся и похлопал Гедеона по плечу. – Все обойдется. У нас будет Ткач. Обещаю.

– Не смей умирать. Понял? – Он схватил меня за грудки и тряхнул. – Понял, я спрашиваю?!

– Как тут не понять, – я рассмеялся. – Ты всегда объясняешь более чем доходчиво.

Конечно, Гедеон не смирился с тем, что ему придется остаться в Санмерате, но в данном случае он не мог на меня повлиять. Мы сотню раз обсудили все с Тенями, главами кланов, Русланом, Наной, Велором и Корнелием и не смогли придумать ничего лучше.

План наш заключался в том, чтобы отыскать Киру – двоюродную сестру моей матери, которую я не видел ни разу после того, как мама погибла. Если и существовал Ткач, способный создать заклинание, о котором говорила Агата, то кандидата лучше не найти. Кира была близка с Еленой, и все мы надеялись на то, что сестры обсуждали меж собой запретные заклятия и кровавый туман Дайны. Я, как, впрочем, и Тени, до сих пор считал, что Эраст смог призвать и пробудить Владыку, используя сотканное когда-то мамой заклинание, с помощью которого она хотела освободить Дайну от проклятия. Если мама научилась ткать из Хаоса, то, возможно, и Кира в состоянии провернуть нечто подобное. Ведь, насколько я помню, ее дар никогда не уступал маминому в силе. Но была одна загвоздка: мы уже предпринимали попытки связаться с тетей Кирой, чтобы просить о помощи в избавлении жителей Санмерата от беспрестанно насылаемых Владыкой проклятий, – и все безуспешно.