В этот день, Успения Присвятой Девы Марии, директор Тея Варне собирает всех послушников в самой большой аудитории, чтобы произнести речь и пригласить для службы святого отца. По её мнению, в этот особенный день, так же, как и на Рождество, дети должны получать информацию «вживую», а не с экранов голомониторов. Это должно их сделать достойными гражданами в будущем.

– Перед традиционной проповедью нашего святого отца Йонаса я бы хотела к вам обратиться, мои дорогие послушники и сотрудники нашего благословенного комплекса, – продолжила тем временем директор на литовском. – Сегодня мы собрались здесь, чтобы отметить один из наиболее значимых дней в нашей вере. Он имеет огромное значение не только для христиан, но и для подавляющего большинства граждан нашей Великой Федерации. В этот день мы празднуем память о том, как Дева Мария, преодолевая все препятствия, добралась до дверей Рая и воссела там по правую руку от Господа.

Мы чувствуем глубокую благодарность к пресвятой Деве Марии за то, что она является нашим заступником и посредником перед Богом. Она молится и настоятельно просит о том, чтобы Бог помогал нам в жизни, а вас, отпрысков грешников, не карал руками нашего справедливого суда! Именно Господь помог нам справиться с ужасной кровопролитной войной с инопланетянами!

Поэтому День Успения – это день радости и надежды. День прощения и становления на правильный богоугодный путь. Дева Мария, несмотря на все трудности и невзгоды, сохранила веру в Бога и приняла божественный план, который был дан ей. Так и вы должны следовать плану, которому следует избранный господом верховный канцлер Тайрон Рейд! Да сохранит Господь Земную Федерацию! – под конец прокричала громко директриса и стукнула кулаком в центр груди.

– ДА СОХРАНИТ ГОСПОДЬ ЗЕМНУЮ ФЕДЕРАЦИЮ! – повторив жест, хором отозвались работники и дети.

Лишь одна светловолосая девочка противилась этому, за что иногда получала телесные наказания от вожатых и кураторов. Сидя на третьем ряду от кафедры, она слегка затравлено и исподлобья смотрела на Тею Варне. До тех пор, пока та не уступила место седому святому отцу в чёрной сутане с библией в руках. Девочка опустила взгляд за мгновение до того, как директриса посмотрела на неё.

Тея видела, что девочка спрятала взгляд, и с еле заметной усмешкой представила, что сегодня нарядит эту «непослушную игрушку» в лучший свой наряд, сделанный две ночи назад в клозмейкере специально для неё.

Ей очень нравилась эта маленькая русская бунтовщица по имени Елизавета. На удивление опытных врачей и генных инженеров, она практически не подвержена действию Аутерия, а потому Тея получала наслаждение от того, что девочка, несмотря на телесные наказания, сопротивляется её прихотям.

У директора есть личный пункт насчёт девочки – постепенно разломать, растоптать и задавить её волю. Мягко, мучительно и длительно. На это у неё есть ещё три года. Хотела бы она быстро сломать этого ребёнка – управилась бы за неделю.

За три года Тея сделает из дитя террористов сломанную игрушку, которая будет всегда находиться словно под Аутерием, а затем отправит в элитный бордель во Французскую Республику. По мнению женщины, что привыкла повелевать судьбами несовершеннолетних, – именно там и место таким, как она.

«Я тебя обязательно сломаю, маленькая русская дрянь!» – вожделенно подумала директриса.

Елизавета ощутила пристальное внимание и поёжилась. В груди кольнул сосущий холодный страх. Она теперь точно знала, что сегодня её будут переодевать в ужасные наряды, пытаться учить какому-то этикету и выполнять любые самые дурацкие приказы. Она не будет их выполнять, хоть за отказ и будут бить. Она не падала духом, вспоминая слова своего отца, что всё плохое когда-нибудь заканчивается. Только за счёт тех воспоминаний двухлетней давности она ещё не смирилась с начавшимися год назад издевательствами от директора.

Лиза собиралась вернуть свой непокорный взгляд на мучительницу, но внезапно со всех сторон прозвучал электронный голос охранного комплекса:

– Вниман-н-н-ние! Неизвестн-н-н-ое. Ошиб-б-бка! Хи-хи! Поймать их невозможно, нельзя напасть на след! А-а кто такие фиксики – большой, большой секрет! – прозвучали весёлые слова на родном русском языке, и Лиза удивлённо навострила уши, но роботизированный голос ИИ словно где-то получал короткое замыкание и по кругу продолжил на литовском: – Вниман-н-н-ние! Неизвестн-н-н-о-ая ошиб-б-бка! Код Зет тридцать шесть – п-п-п-перезагрузка…

– Ф-фиксики? – ошеломлённо прошептала Елизавета, ещё сомневаясь в том, что ей не послышалось. Но отчётливый знакомый мотив, который она помнит лет с пяти, опять коротко повторился.

Сотрудники детского комплекса, что находились на самом верху аудитории, строили удивлённые физиономии и оглядывались. Святой отец, нахмурившись, остановил проповедь, а директриса недоуменно стала связываться с начальником охраны по нейросвязи. В груди девочки начал разгораться костёр надежды.

– Это… ты… братик? – еле слышно прошептала Лиза и стала поглядывать наверх, где столпились все вожатые…

День, 30 июля 2201 год, Земная Федерация, Калининградская автономия, Советский округ, город Раскольск, расконсервированный военный бункер №67, административный корпус.

– Админ! Да вставай же ты! – услышал я в голове настойчивый пищащий девичий голос и совсем не сразу понял, что это была Мини.

Глаза, рот и уши были засыпаны чем-то неприятным и колючим. Похоже, песком. Слюны не было совсем, а на зубах ужасно хрустело, словно я жрал землю.