Пока стоит земля
вернуться

Маркова Вера Николаевна
Шрифт:

«Что согнулась ты, «непреклонная лира»?..»

Что согнулась ты, «непреклонная лира»?Лебединые шеи, как сухие травы.«Не согнулась я, но к земле припала.Там, где пепел певца, слышу голос неба».

1974

«Тело мое…»

Тело мое —Тяжелый дубовый крест —Я волоку в гору, в гору…Шаг —И еще шаг.И вдругЛегко, легко, легкоВзлетаю, поднимаюсь, парю…Нога моя не согнет травинки.Чей бессмертный голос,Чей стихКоснулся моих ушей?Превратил перекладину в крылья?

1974

«Как мать…»

Как матьВышивает сыну рубашку:Себе игла,А ему – шелка…Как подводный илВыдувает вверхИз своей глубиныЧерной, как чрево творенья,Медные трубы цветов…Так, только так.

1974

«Не проклинаю!..»

Не проклинаю!Нужны для ненавистиСильное дыханиеИ страшная уверенность в себе.Простить?Прощу!Чужим, далеким.Грехи их позабытьНетрудно,Что собаке отряхнуться.Но кровному, родному…Нет!В своем упорствеДва перста подъемлю.

22 сентября 1979

«Не отмоет…»

Не отмоетХрустальная вода родника,Где дрожит на днеОзябший до синевы листок,Где на счету песчинка…Не отмоютВсе дочери бурь,Полощущие полотна морей,Не отмоют этой улыбки,Этой покорной улыбки.В мире стало больше одной улыбкой,Стало меньше одной душой.

1974

«Гог и Магог…»

Гог и Магог —Два параллельных истукана,Лежат, —Нагота неприкрыта.А давно ли,Голову задрав, как пожар, —Идолы с золотыми усами, —Обоняли вы запах жертв,Сладостный, томный запах жертв?Кто вас поверг?Какой гремящий карающий бог?Словно чмокнуло свиное корыто:«Сами, сами, сами!Сами – с глиняных ногУпали, лежим, мхом прорастаем,Муравьиным, мышиным, блошиным раем,Мы – великаны,Гог и Магог».

1974

«Я не прошу благословенья…»

Я не прошу благословенья,Хоть ветку протяни мне,Шершавую, со вздыбленной корой,С того единственного деревца,Еще поющего…Ты сам его когда-то посадилНа склоне лунного серпа.

1975

«Память…»

Память,Летящая снизу вверх,Перебирает все уровни неба.Память,Летящая сверху вниз,Помнит детский уровень ветки.У него был глаз муравья.Он выбралНебо на уровне травы,Неподвижную надежную память,ТихуюНа переломе ночи,СоннуюНа переломе утра.

1966–1975

«Идет…»

Идет.Идет посолонь времени,Поперек забвенья и славы.По дороге встречныеПросят, молят.Одна цыганка хвать за полу:«Позолоти ручку!Ручку, ручку позолоти!»И вдруг отпрянула, смотрит:Ладонь пуста,Золотые пальцыНасмерть припаяны к смуглой руке.Ни поманить,Ни приласкать,Никогда не проси,Ничего не проси у прохожего бога.

1966–1975

«Кто-то крикнул на улице…»

Кто-то крикнул на улице:«Началось!»У дома был опыт.Окна все вразПо-черепашьи втянули головы.Сначала – сплошная стена,А после —Кукольный дом без передней стены.Портрет качался,Как паутина.

1965–1975

«Ветер из-за реки…»

Ветер из-за реки,Словно голос подростка,Срывается на петушиную ноту.Смотрю:Невысокий камышОпять до моей щеки дотянулсяИ на мокром податливом пескеНога оставила детский след.Он вечен,Как след на Луне.

1976

«Вот здесь…»

Вот здесь,На берегу реки,Стояли камыши в боярских шапках…Там, где теперь сухое русло,Река забвенья.

1976

«Все к немногому сводится…»

Все к немногому сводитсяПонемногу.Каждый просветЗашпаклеван пылью мохноногой…Какое долгое – не-ет!Монашеский герметизм.А где-то в углу«Corazon! Corazon!»Напевает чуть слышно,На гитаре тренькая, старый метисВ своей – когда-то – цветной рубашке.Где цвет? Где звук?Ночь натягивает башлык на башнюТысячью гусениц-рук.