Сдавайся, буду согревать

Аннотация

- Ну что, Снегурка, сдавайся. Дальше отступать некуда, - усмехается он, наседая на меня и прижимая к стене. Опасный блеск в глазах прожигает кожу. Он нависает надо мной, упираясь руками в стенку по обе стороны от моей головы. А у меня губы пересохли от волнения и ком в горле. Близость этого грубияна пугает. - Что... Что вы собираетесь делать? - спрашиваю дрожащими губами, когда его коленка раздвигает мои ноги. - Буду согревать, - усмехается он и жадно впивается в мои губы. Небольшое приключение по пути турбазу с говорящим названием "Логово Дракона" на празднование Нового года обернулось чередой ужасных событий. А всему виной он! Наглый, самовлюблённый грубиян, который почему-то решил, что я нуждаюсь в его помощи. Нет! Не нуждаюсь. Не нуждаюсь... Уберите руки... Что вы делаете... Новогодняя сказка для взрослых девочек ))

1. Райское наслаждение – Так. Три бутылки виски, две пачки презервативов и один творожный сырок «Райское наслаждение»! – голос кассира в этом забытом Богом магазинчике на трассе звучит как зов слона в период течки. Или как там эта фигня называется у них? Зачем так громко-то? Вжимаю голову в плечи и прячусь в шарф. Блин. Вроде, место, забытое всеми, но откуда именно сейчас тут покупатели? И машин на парковке не заметила. Так, ладно, плевать. Меня видят здесь все в первый и последний раз. – А не подскажите, до «Логова Дракона» далеко отсюда? – спрашиваю, быстро запихивая в пакет свои покупки. – Да минут тридцать, если по хорошей дороге! – отвечает кассир. – Но хорошая дорога здесь только в сухое лето! Ясно. – Я картой расплачусь, – говорю я. – Ну, привет! – кассирша недовольно смотрит на меня, уперев руки в бока. – А объявление на входе на двери для кого висит? Удивлённо смотрю на нее. – Терминал сломался! – разводит руками. – Только наличкой принимаем! – Блин, а у меня нет… А банкомат далеко? – На заправке. Вон! – и машет рукой в окно. Так-так, до заправки метров сто, не больше. – Я тогда сбегаю по-быстрому, – говорю, решительно заматывая шарф. – Пусть пока полежит тут. А вы пробейте, вот, следующего покупателя! Я быстро! – Ну, привет! – опять вскрикивает кассирша. Что-то начинает бесить это ее «привет». Здоровались уже, вообще-то. – Я не могу отменить покупку! – Почему? – удивлённо смотрю на нее. – Везде отменяют без проблем. – Тут вам не везде! – произносит сурово. – У меня программа полетит, а программист уже в отпуске, на новогодних каникулах! – Да, блин! Странная у вас программа… А если я деньги забыла?! Чем расплачиваться-то? – Райским наслаждением? – раздается сзади хриплый голос. 2. Знакомство с "Оленем" Это ещё кто такой умный? Оборачиваюсь и вижу за собой здорового мужика. Он выше меня на целую голову или даже полторы головы. Взгляд такой. Как рентген. А ещё у него страшная черная борода! Терпеть не могу бородатых мужиков? Я целовалась всего с одним таким и мне не понравилось. Как будто с мочалкой целуешься. Хотя чего это я о поцелуях-то? Я же не собираюсь с ним целоваться. Опускаю взгляд и едва сдерживаю смех. На мужике тулуп. Вот, реально, не куртка, не пуховик, а тулуп. Я такие только в кино видела. Но тулуп нараспашку. А под тулупом – пытаюсь не улыбнуться – под тулупом у него свитер такой, с высоким горлом. Ярко-красного цвета! Но это не главное. На свитере красуется рогатый олень. Вернее, морда оленья. Мультяшная. С улыбочкой, а на рогах ёлочные шарики. В общем, это очень смешной свитер. Учитывая размеры мужика и его суровую бороду. Решаю не отвечать ему. Много чести. «Олень». Окидываю его презрительным взглядом и поворачиваюсь опять к кассиру. – Тогда я извиняюсь, – говорю тихо, чтобы меня слышала только она, – я быстренько сбегаю к банкомату. Я… – Аделина, давай я расплачусь, – опять этот грубиян с оленем. Он обращается к кассирше и та прямо-таки расплывается в улыбке. И взгляда не сводит с мужика. Мне кажется, если я сейчас схвачу свои покупки и убегу, она и не заметит. – Спасибо. Не надо, – цежу я, надевая перчатки. Хотя на меня, по-моему, никто и внимания не обращает. – В таких сапогах только по нашим сугробам! – громко гогочет мужик, засунув руки в карманы джинсов и бесстыдно осматривая меня. – Ты и без шапки, что ли? А ведь до «Логова Дракона» еще охренеть сколько ехать! Ну, что за хам! С чего он вдруг решил, что может мне тыкать?! Но решаю не опускаться до разговора с ним. Гордо откидываю волосы назад и задираю подбородок. И решительно иду на выход. 3. Грабитель с собакой Мда. Что за глухомань? Убью Анжелу за то, что позвала меня сюда. А я, дура, согласилась! Повелась на уговоры. Ну, не встречать же тебе новый год одной! Как встретишь новый год, так его и проведешь! Тьфу. Мне уже не нравится. Сидела бы сейчас в своей теплой квартирке. Одна. Выпила шампанское. И спать легла! Тоже одна! А теперь вынуждена, вот, пробираться сквозь сугробы, чтобы снять наличку. Кто же знал, что в этой дыре карты не срабатывают?! Так, вон и дорожка до банкомата. Ну, как дорожка? Тропиночка. Узкая, но я-то пройду. Осторожно ступаю по хрустящему снегу. «Олень», блин, прав. Идти на каблуках в этой глуши вообще неудобно! Но босиком будет еще и холодно. Как, вот, моей голове сейчас. Ничего. Сейчас быстренько сниму деньги, заберу покупки и в свою малышку. Машинку. А там тепло и уютно. До банкомата остается каких-то двадцать метров, когда я заношу ногу, чтобы перешагнуть через ком снега на моем пути, и слышу громкий лай. – Гав-гав! Едва успеваю обернуться и ойкнуть, как на меня запрыгивает огромная собака и заваливает прямо в сугроб. – Фу! Уйди! Уберите собаку! Чья она?! – кричу я, пытаясь оттолкнуть от себя пса, который скулит и пытается лизнуть меня еще раз. Странная собака какая. Она не собирается меня кусать. Она хочет лизать меня. – Тихон! Фу! Что ты там еще в сугробе нашел?! – раздается громкий бас откуда-то. Хозяин собаки? – Да отстань ты! – руками упираюсь в пушистую морду и тут кто-то с силой оттягивает от меня пса. – Фу! Тихон! Сидеть! Кого ты там уже подцепил? Ба! – собака, наконец, убрана от меня и надо мной теперь нависает тот самый мужик из магазина. «Олень». – Ахахаха! Снегурка! Все-таки, не доковыляла до автомата? И он протягивает мне свою лапищу. Самой мне сложно будет выбраться из этой кучи снега, поэтому подаю ему руку. Он резко дергает. Так, что я впечатываюсь в этот самый свитер с оленем. Упираюсь руками мужику в грудь и отстраняюсь. – Почему ваша собака без намордника? – спрашиваю строго, стряхивая снег со своей шубки. – Тихон-то? Да, он не кусается. – Все так говорят, – ворчу я. Хотя собака и, правда, добрая. Вон, как хвостом виляет и скулит. Опять норовит на меня запрыгнуть. – Ты деньги-то сняла? – спрашивает мужик. – Нет. Не дошла еще. Ваш Тихон меня уронил. А сама подозрительно кошусь на него. Чего это он про деньги спрашивает? – Ну, пойдем вместе. – Зачем это? – с опаской оглядываю его. А вдруг грабитель? Бдительность мою притупляет. – Я, если что, – делаю паузу и смотрю на него многозначительно, – приемы знаю. – И я, – бодро так отвечает он. – Давай опытом делиться? Тебе какой больше прием нравится? Мне – когда я снизу. Недоуменно смотрю на него. Ничего не отвечаю. Разворачиваюсь и иду по тропинке к банкомату. А, вот, и он, родименький. Обшарпанный какой. Хм… и выглядит странно. Я таких уже давно не видела. – Ну, ты долго будешь взглядом его сканировать? Он на мысли не реагирует. На кнопочку нажать надо, – прямо над моим ухом раздается уже знакомый бас. Резко поворачиваю голову. – Слушайте, что вам надо, а? – спрашиваю сердито, оглядываясь по сторонам. – Денег снять хочу, – усмехается «Олень». – Я первая до него дошла. Сейчас моя очередь. – Так, я ведь и не спорю. Вперед! – и кивает на банкомат. И не отходит. Он что же думает? Что я при нем буду снимать деньги? – Отойдите, – говорю строго. – Чего это? – спрашивает с усмешкой. – Я не хочу, чтобы вы мой пин-код видели, – отвечаю прямо. – А, – кивает и отступает на пару шагов. 4. Мужик решает проблему Так. Сейчас. Достаю карточку и пихаю ее в подходящее отверстие. А банкомат как-то странно пошатывается. Он не закреплен, что ли? Аккуратно останавливаю его рукой. Раздается какой-то писк, гул. Экран мигает. Потом вспышка и все гаснет. Передо мной серое окно. И тишина. Ну, хоть карточку не заглотил! Вон, кончик торчит. Ну, его в пень, этот банкомат! И покупки эти. Обойдутся! Подцепляю пальцами пластик карточки и тяну. А она не тянется! Вот, просто как приклеена там! – Эй, – шепчу тихо, – отдай. Это мое! И опять тяну. Фиг! Теперь вцепляюсь уже двумя руками за несчастный пластик и тяну. Хрен! Да чтоб его! – Ну, что там у тебя? – из-за спины доносится голос мужика. – Карточка застряла! А у меня налика с собой вообще нет, а еще машину надо заправить! Придурошный банкомат! – и чуть пинаю его. – Эй! Ты имущество-то не порть! Тут, наверняка, камеры. Дай-ка я посмотрю, – и мужик за плечо отодвигает меня от банкомата. – Гав-гав! – доносится где-то снизу. Опускаю взгляд – Тихон. Машет хвостом и обнюхивает меня. – Ну, нравишься ты ему, Снегурка, – ржет мужик. – Он точно не кусается? – уточняю на всякий случай и вместо ответа чувствую шершавый язык Тихона на своей руке. Он опять лижет меня! – Таааак, застряла карточка, – глубокомысленно произносит мужик. – Да вы что? Серьезно? – ехидничаю я. – Блин! И телефон в машине! Дайте, пожалуйста, ваш телефон, я в банк позвоню. – Да не мельтеши ты, – отмахивается от меня он, разглядывая щель, в которой застряла моя карта. Пробует вытащить ее пальцами. Я стою, сложив руки на груди. Меня всегда поражала эта вот самоуверенность мужская. Типа ты, женщина, не смогла, а я смогу. Ну-ну. Вот, и сейчас я наблюдаю, как этот самоуверенный мужик в тулупе и красном свитере с оленем пытается показать мне, что я не смогла, а вот он сможет! Только пока что-то безуспешно. – Давайте уже просто позвоним в банк? – я не сдаюсь. – Ну, позвоним и дальше что? – поворачивается и смотрит на меня. – Они не приедут сюда. Ты не понимаешь этого? Не в этом году точно. Тебе нал нужен? Киваю. – И мне нужен. Так что, стой и молчи. Не мешай мужику решать проблему. Закатываю глаза. Господи. Там, похоже, корона побольше, чем у моего бывшего. И откуда они такие берутся? – Гав-гав! – собака так и не отходит от меня. Вот она гораздо милее хозяина. Глажу по волосатой морде. Перевожу взгляд на мужика, а он времени не теряет. Лезет рукой в карман тулупа и достает оттуда… пассатижи? Или как эта штука называется? Что он собирается делать?! Надеюсь, не взламывать банкомат? – Ааааа, – тяну вопросительно, но он жестом показывает мне замолчать. Слушаюсь. И теперь уже молча наблюдаю за ним. А он зажимает карту инструментом и аккуратно тянет. Хм. А план неплох. Но кто носит в кармане пассатижи?! Ладно, потом об этом подумаю. А лучше забуду. – Сука, – доносится до моего слуха шипение. Испуганно опять смотрю на мужика. – Отдай, тварь! – рычит он и уже сильнее дёргает на себя пассатижи. – Может, не надо? – несмело обращаюсь к нему. – Мужчина, слышите? Бог с ней, с картой… Но он, похоже, не слышит меня. Весь сосредоточен на пассатижах и моей карте. Капец ей, короче. Если и вытащит ее, то поломанной и негодной. Я уже ничего не хочу. Ни пакета с покупками, ни «Райского наслаждения», ни «Логова Дракона», ни Нового года. Помогите. Как бы вернуться домой? 5. Решил… Вот, сейчас развернуться тихонько и незаметно уйти. Пока мужик занят банкоматом. Но, блин! А карта?! Я не могу ее оставить! Там декабрьская зарплата и премия! – Послушайте, – предпринимаю ещё одну попытку успокоить мужика и убедить его просто позвонить в банк. Подхожу к нему и кладу руку на плечо. Но не успеваю договорить. – Да твою ж мать! Рывок. Ещё. И я кричу: – Ааааа! Потому что под жалобный скулеж Тихона размахиваю руками как птица крыльями, пытаясь удержать равновесие, но все равно падаю. Прямо в сугроб. А на ноги мои заваливается и мужик и блин! Блин! Блин! Банкомат тоже падает! На бок! К счастью, ни на меня, ни на мужика. – Вы… вы что наделали? – спрашиваю, оттряхивая снег с лица. – Зачем? Как же теперь? Блин, вы больной? – Сука, не прикрутили к стене! – бурчит мужик себе под нос, пытаясь встать. – Зато во! – и поднимает руку с пассатижами, в которых моя карта. Хочу схватить ее, но он ловко отводит руку. Цокает. – Не так сразу, Снегурка. Не так сразу. – Слушайте, давайте выбираться, а? – толкаюсь локтями и тяну ногу из-под мужика. – Вы отдадите мне карту. И мы мирно расстанемся. Меня ждут. Вас, я уверена, тоже. А то… Договорить не успеваю. Округу оглушает вой сирены. Обеспокоенно оглядываюсь. Бляяяяя. Мысленно бью себя по языку – ведь дала слово не материться начиная с нового года. Но как?! На максимальной скорости, которую может выдать внедорожник отечественного производства, рассекая снег, к нам мчится полиция. Да! Это она! Не пожарные. Не «скорая». А полиция! Перевожу взгляд на мужика. Потом на лежащий на боку банкомат. Ну как, блин, тут не ругаться матом?! Как?! 6. Женщина средних лет и происшествие в Верхних Дрючках – Значит, паспорта нет. Так и запишем, – в промозглом отделении полиции с ярко-синими стенами я сижу напротив следователя или как он там называется. Он старательно вписывает в протокол мои данные. – Снегирева Диана Аркадьевна. Точно не врешь? – поднимает на меня взгляд и смотрит подозрительно. – Зачем мне это нужно? Я же объясняю вам, мои документы в машине. Вот, давайте вернемся туда и я вам все покажу, – привстаю на стуле. – Сядь! – рявкает полицейский. – Разберемся. Теперь ты, – кивает моему новому знакомому, из-за которого я тут и оказалась! Ууууу, я сама готова по башке ему настучать. – Слушай, майор, – громогласно обращается он к следователю, – позвони Семенову! И все решится! – Вообще, старший лейтенант, – негромко отвечает полицейский. – Да? Ну, значит, будешь! – ржет мужик. – Семенову набери, а? – Семенов давно на даче, – усмехается он, подмигивая второму полицейскому, сидящему за соседним столом. – Новый год отмечает. – Ну, значит, не оторвем от важных дел. Набери! – Ага! Сейчас! – ухмыляется старший лейтенант. – Я что? Совсем на голову отбитый, чтобы бухое начальство беспокоить? Мне еще служить тут, – и они ржут со вторым полицейским. – Документы давай лучше свои! – Так дома! Я ж не знал, что так получится! За хлебом вышел, а тут – вот, – и показывает на меня. Возмущенно смотрю на него и открываю рот, чтобы сказать, какой же он нахал и трус, но меня опережает полицейский. – Где остальные члены банды? – спрашивает он почему-то у меня. – Кто, простите? – Сообщники. На чем собирались банкомат увозить? Я чуть на стуле не подпрыгиваю. Чего????? – Майор, – с ухмылкой произносит «Олень», – тут какая-то ошибка. Какая банда? Мы денег хотели снять. Ну, она, вот, хотела, – и опять кивает в мою сторону. Ну, до чего же трусливый «Олень»! Ужас просто! Ррррр. – Понимаете, – я поправляю волосы и сажусь прямо, расстегиваю две верхние пуговицы на шубе и открываю декольте, – я ехала к друзьям на турбазу. «Логово Дракона» называется. Новый год отмечать. Заехала по пути в магазин, надо было кое-что докупить. А там терминал для карт не работает и… – Да-да-да, – полицейский смотрит на меня, прищурившись. – Ну-ка, собери волосы наверх. – Зачем это? – хмурюсь я. – Похожа? – обращается к коллеге за соседним столом. Тот в ответ кладет на стол недоеденный бутерброд и достает что-то из ящика стола. Какую-то бумагу. Всматривается. Потом встает и подходит к нам. Наклоняется ко мне. – Похожа, – кивает и переводит взгляд на лейтенанта. – Что происходит вообще? – интересуюсь я, запахивая шубу. Я пока не понимаю, о чем они, но ощущение пиздеца не оставляет. Встретила, блин, новый год. – Так-так, Снегирева Диана Аркадьевна или как тебя там по-настоящему? Сдавай всех! А то одна пойдешь по максимуму! – Да о чем вы?! – мой голос срывается. Выдает мое паническое настроение. – Рассказывай, кто еще у вас в банде по ограблению банкоматов! – режет без ножа меня полицейский. – В смысле… – хлопаю глазами. – Уж очень ты на ориентировку похожа. Когда в последний раз ты была в Верхних Дрючках? А? Отвечай! – и грозно впивается в меня взглядом. – Где, простите? – голос начинается дрожать. Это же шутка такая, да? – В Верхних Дрючках! – продолжает полицейский. – А где это? – Между Нижними и Средними Дрючками! Ну, логично. Не поспоришь. Только мне это, вот, вообще ни о чем не говорит… Поэтому жду продолжения увлекательнейшего рассказа про все разновидности Дрючков. И это не заставляет себя долго ждать. – В прошлую пятницу в Верхних Дрючках банда под предводительством женщины средних лет, внешне похожей на тебя, попыталась ограбить банкомат, установленный в сельпо. Но их действия были пресечены продавщицей и приехавшим вовремя нарядом полиции, – чеканит полицейский. Подождите. Трясу головой. Что значит «женщины средних лет»?! Грозно смотрю на полицейского. Мне двадцать пять! Ну, хорошо, двадцать шесть. Еще пару месяцев. Но блин! Неужели я так плохо выгляжу?! Непроизвольно оборачиваюсь к стене. Там висит заляпанное зеркало. Встаю и иду к нему. – Стой! Куда?! – раздается тут же окрик и стоящий у стола полицейский хватается за кобуру. – Сядь! – Ах, вот, ты какая, – цокает мужик, из-за которого я здесь оказалась. И усмехается. Весело ему! – Женщина средних лет. Райское наслаждение. Сжимаю кулаки. Во мне все кипит. Я сейчас кого-нибудь покусаю. – Да это ведь он уронил банкомат! Он! – тычу пальцем в мужика. – С такими приметами ориентировки нет, – сухо отвечает мне полицейский, что-то написывая там у себя. – Так. Ты свободен, – кивает мужику. – А ты – пристально и долго смотрит на меня, – дождешься возвращения начальства. – Куда ее? – подает голос второй полицейский. – К Джульете давай, – криво улыбается первый. – Свободных же больше нет. 7. Побег – Подождите. Это какое-то недоразумение. Вы что?! – пытаюсь спастись. – Позовите начальника! Старшего! Я ни в чем не виновата! Это же не я. Я никогда не было в этих самых… в Дрючках. Никогда! Ни в каких! Ни в Верхних! Ни в Нижних! Я буду жаловаться! Вашему руководителю! – Ну, вот, и дождешься его тут, – гогочет полицейский. – А где он? Долго ждать? – Как протрезвеет, так появится! Числа, может, пятого! Ахахаха! – Да вы что! Это же произвол! Я буду жаловаться! Дайте мне позвонить… адвокату… кому-нибудь! – Тс! – слышу сбоку. Кошусь на «Оленя». Он водит глазами, то расширяет их, то сужает. Похоже, на обострение. Отсаживаюсь от него подальше. – Санек! – в кабинет без стука врывается какой-то парень, тоже в форме, и кричит полицейскому за столом. – Там Джульетта лютует! – Опять?! – полицейский быстро вскакивает и выбегает из-за стола. Уже у самой двери оборачивается и обращается к нам: – Тихо сидите! Сейчас вернусь и дооформим! Выкрикивает это и убегает. А следом за ним и второй полицейский. И я честно собираюсь дождаться их. Сижу тихонько. – Чего сидишь? – мужик с оленем вскакивает со стула, осматривается. – Жду, – отвечаю я. – Исполнения приговора? Новый год с Джульеттой хочешь провести? – Я не знаю, кто такая Джульетта, но уверена, что сейчас во всем разберутся и меня отпустят, – спокойно отвечаю я, выпрямляясь на стуле. И не смотрю на мужика. А он подходит и грубо хватает меня за руку. Дергает. – Что вы делаете? – возмущаюсь я. – Тебя спасаю, дурочка! – Перестаньте мне хамить! Вы! Вы хам! Вот! Грубиян! А он чуть ли не волочет меня уже по коридору. – Куда вы меня тащите? – бью его по руке, но почему-то мне кажется, что мои удары для него как укус комара. Он вообще на них не реагирует! – Заходи давай! – мы как раз останавливаемся у какой-то серой двери. Быстро перевожу взгляд на вывеску. Серьезно? Мужской туалет?! – Помогите! – успеваю выкрикнуть я, прежде чем огромная ладонь ложится мне на рот. – Ты совсем дура?! – спрашивает мужик возмущенно. – Я спасаю тебя, блять! Какой «помогите»?! Быстро давай в туалет! – Я не хочу. В туалет. – Я тоже, – хмыкает он. – Но это единственный способ сбежать незаметно. – Сбежать?! Вы в своем уме? Сбежать из полиции? Нас же искать будут! – Будут, – кивает довольно он. – Но не найдут. Я тебя так спрячу. Ух! Покруче «Логова Дракона»! И раз – и его рука ложится мне на попу. А я просто стою и хлопаю глазами. – Так что, давай, Снегурка, быстро в туалет! Там в стене окошко есть без решетки на задний двор. Вот, через него и сбежим! – Я стесняюсь спросить, – говорю я, убирая его руку с себя. Сам ведь не догадается! – А откуда у вас такие познания насчет окошка в туалете в отделении полиции? – Рецидивист я, Снегурка. Рецидивист, – произносит вполне серьезно и я замираю. Судорожно сглатываю. – Полиция мне как дом родной. Я тут каждый уголок знаю, – и лыбится. А у него там сзади золотой зуб сверкает. Ой, мамочки. Уголовник. – А почему же вас отпустили? – спрашиваю и облизываю пересохшие от волнения губы. – А потому что начальника я знаю. Семенова. Собутыльник мой. Хлопаю глазами. Я теперь не уверена, что побег с этим уголовником лучше камеры здесь, в полиции. – Шагай давай, – он не дожидается моего ответа и заталкивает меня в туалет. 8. Ограбление века Я захожу, зажмурившись. Ну, не готова я морально увидеть полицейских на толчке. Не готова. Даже ради спасения. Осторожно приоткрываю один глаз – вроде, никого. – Давай, пока морально готовься! – слышу голос своего «спасителя» и получаю такой увесистый шлепок по попе. – Можешь облегчиться. Не приспичило от страха-то? Ну, что за хам, Господи?! Возмущенно смотрю на него, но ему хоть бы хны! – Блять! Веревку же забыл! – стукает он себя по лбу. – Сейчас. Жди. В подсобке веревку возьму, – подмигивает мне и выходит. Я не спрашиваю, откуда он знает про подсобку и про веревку в ней. Ничего удивительного, если у него в собутыльниках местный начальник полиции. Господи, быстрее бы избавиться и от него, и от незаконных обвинений. Сразу же запрыгну в свою малышку и… – Ах, ты ж, сука! Егорыч! Ты?! – незнакомый мужской голос доносится откуда-то из кабинок и я замираю. Мне кажется, даже не дышу. Пытаюсь вжаться в стену и только глазами хлопаю. – Егорыч! Будь другом! Бумага кончилась! Мать твою! Опять не положили с запасом! Сук… Эй! Кто там?! Чего молчишь? – в голосе появляются нотки озабоченности. – Егорыч?! Я сглатываю и как можно грубее кашляю. Типа я Егорыч. – Дай бумагу-то! – требует мужик из кабинки. Нельзя выдать себя. Нельзя. Надо дать ему бумагу, пусть сделает свое дело и уходит. А то сейчас же «спаситель» мой с веревкой вернется! Быстро оглядываюсь и хватаю первый попавшийся рулон. Подхожу к кабинке и стучусь. – Низом давай! – кричит мужик. Опускаю взгляд и вижу, как из-под двери вылезает его рука. Сую в нее бумагу и быстро убираю свою руку. Не дай Бог, маникюр мой новогодний заметит! – Спасибо, Егорыч! – довольно произносит мужик. – А ты чего еще тут?! Бляяяяя, он же сейчас выйдет. Куда спрятаться? Не придумав ничего лучшего, быстро забегаю в соседнюю кабинку и запираюсь. Забираюсь с ногами на толчок. Знаю. Не гигиенично, но! У меня есть оправдание. Если мужик увидит мои сапоги на каблуках в отверстие между дверью и полом, то репутация Егорыча будет испорчена! Уверена, что эти люди не поймут его пристрастия к женской обуви! В общем, я честь Егорыча спасаю. Едва успеваю закрыть защелку, как слышу, что мужик, похоже, выходит. Смачно зевает. – Егорыч? Ты где? Я опять сурово кашляю. Еще и кряхтю для большего эффекта. Аж в горле щиплет. – Тоже приспичило? Да, блин, он уйдет вообще сегодня или нет?! – Егорыч! Я что спросить-то хотел! Похоже, что не уйдет. Еще усерднее кряхтю. – Ты не тушуйся! Расслабься! Меня можешь не стесняться! Блиииииин. Покряхтеть я, конечно, могу, но как обеспечить не только звуковую, но пахучую составляющую представления?! – У тебя проблемы, что ли? Замираю. – У меня там свечи в столе есть. Принести? Я почему-то живо представляю, как он захочет не только свечи принести, но и помочь вставить их! До чего же прилипчивый мужик! – Принести? – настаивает он. – Кхм-кхм, – выдаю я. Пусть сам решает, что это: да или нет! – Понял! Я сейчас! И потом шаги и хлопок двери. Я временно выдыхаю. Прочищаю горло. Нелегко это, вообще-то, кряхтеть мужиком. Решаю слезть с унитаза – ноги тоже затекли. Но тут опять хлопок двери. Что ж так быстро-то?! Опять пытаюсь залезть на ободок унитаза. Тороплюсь и на этот раз носок сапога соскальзывает и я ныряю им прямо в унитаз. И застреваю! Аааа! Я застреваю в унитазе отделения полиции в Верхних Дрючках! Нет! Это не может быть реальностью! Не может! – Ай, блин! – вырывается у меня и я быстро прижимаю ко рту ладонь. Озираюсь испуганно. – Тьфу ты, блять! – слышу знакомый голос, которому я, наверное, впервые рада. – Спряталась, что ли? Снегурка? Ну, открывай давай! Это я! Тянусь к защелке и отодвигаю «собачку». – Етит твою налево! – произносит мужик, глядя на мою ногу в унитазе. – Ты зачем ногу-то туда запихнула? – Помогите? – тихо произношу я. – Я… я случайно… скользко… – Хм, – мужик подходит ко мне и хватает сразу за бедро и тянет. – Ты смотри ж, сук, как хорошо влезло. Прям по форме твоей ступни толчок-то! – усмехается. Судя по выражению его лица, это комплимент. – Не идет! – заключает, в конце концов, он. И я вспоминаю, что где-то уже слышала это. Вот, совсем недавно. У банкомата. Сама берусь за ляжку и со злостью тяну. Фиг. – Придется без сапога, – мужик чешет бороду, оглядывая мою ногу. – Как… погодите… как без сапога? – спрашиваю я с волнением в голосе. – Ну, а как? Не толчок же отсюда уносить? Тут либо ты оставляешь ментам на память свой сапог. Как Золушка, сук, – усмехается. – Либо… либо мы пиздим еще и толчок из отделения полиции! И он, блин, произносит это таким серьезным тоном, что мне становится совсем страшно. – Ссссапог, – сглатываю я. – Правильно. Менты не простят, если мы у них толчок украдем. Дело чести, понимаешь ли. Преступление века в Верхних Дрючках, сук! Ахахахаха! Кража толчка из отделения полиции! Ахахахаха! – Может, хватит смеяться? – возмущаюсь я. – Вы забыли, что собирались спасти меня? – Да. Права, Снегурка. Хотя нет. Какая ты, нахрен, Снегурка? Ты Золушка! Давай-ка сюда! – ловко расстегивает мой сапог и вынимает ногу. – Хм. Может, и второй им оставим? В качестве компенсации? – А я-то как?! – мне хочется плакать. Он ведь издевается! – На одной ноге еще допрыгаю до машины, но совсем-то без сапог как?! Прекратите надо мной издеваться! – и голос у меня срывается. Капец, как обидно, вообще. Несколько часов до Нового года, а я в сортире в Верхних Дрючках. Без сапога. В компании странного мужика. А ведь как Новый год встретишь, так его и проведешь! 9. Звезда – Вот, как-то ты нарядилась совсем не по-новогоднему, – укоризненно цокает он, оглядывая мою ногу. – Хоть бы носки шерстяные надела под сапог-то! Спорить с ним – себе дороже. Проще согласиться. – Даааа, – тяну, кивая, – не довязала носки-то. Не успела к Новому году. Поэтому без них. – А что так? – прищуриваясь, спрашивает он, разматывая веревку. – Кто мешал? Мужик? – Ага, – киваю и вижу, что он хмурится. – Последнюю неделю перед Новым годом имел меня по-всякому. И так ему не то, и вот так не годится. Честно говоря, после того, как я рассталась с Вадиком, все эти вопросы про мужиков меня подбешивают. Ну, почему все считают, что мне плохо и я страдаю? Может, мне впервые так хорошо! Без мужика. – Хм, – брови моего «спасителя» сходятся на переносице. Меня это забавляет, хотя, блин, я, вот, сейчас стою на одной ноге тут. В мужском туалете в отделении полиции. Ну, какие нафиг забавы? – Пока, говорит, – продолжаю я серьезным тоном, – Ебитда меня не устроит, не слезу с тебя! – Хм. Какой, однако, – хмыкает мужик. – Ну и как? Устроила по итогу? – Да. Но в ущерб носку. Поэтому без носок. Давайте убегать уже, а? Я боюсь, сейчас он со свечками прибежит и вставит их не только мне, но и вам. – Кто? – Дед Мороз. – Хм. Ладно. Давай-ка ногу-то, – и сам без спроса хватает меня за ступню. Достает из кармана тулупа рукавицу и напяливает ее мне на ногу. – Вот так-то теплее будет, – подмигивает. Я хлопаю глазами от неожиданности. А его рука уже у меня по ноге скользит вверх. – Красивые ноги у тебя, – говорит мужик. – Но голые, наверное, еще красивее. Так! Ладно! Значит, план такой. Ты берешь веревку и встаешь мне на плечи, я тебя поднимаю к окну. Открываешь его. К раме привязываешь конец веревки, второй конец бросаешь мне. Ждешь меня на подоконнике. Я поднимаюсь и мы вместе прыгаем на свободу. Все ясно? – Нет, – честно признаюсь я. – Ладно. По ходу поймешь, – машет на меня рукой и вешает мне на шею веревку. Присаживается на корячки. – Залезай! Ну? Чего тянешь? Шустрее надо! Вставай на плечи мне! Да не бойся ты! Ну? Или сдаваться будем? В этот момент кто-то дергает ручку двери. Я испуганно оборачиваюсь и быстро встаю в одном сапоге и рукавице на плечи мужика. И он медленно начинает приподниматься, удерживая меня за ноги. – Егорыч? Ты что закрылся-то? – раздается из-за двери. – Я свечи принес! – Ну? – спрашивает снизу мужик. – Достаешь? – Чуть левее, – прошу я. – Еще левее! Вы не знаете, где лево? Зачем вправо отходите?! – Ослеп, Снегурка. Встревожено опускаю взгляд и вижу, что мужик, ничуть не стесняясь, смотрит мне прямо под платье. Ааааа. – От чего же ослепли-то? – спрашиваю ехидно. – От звезды твоей, – не смущаясь, отвечает он. – Вон, как светит! Ты же, сук, даже не в колготках, а в чулках! – Так не смотрите! – пытаюсь свести ноги, но как?! – Не могу. – Шаг влево можете сделать? – Могу. – Ну, слава Богу! Так, делайте! – Меня, кстати, Мурат зовут, – произносит с усмешкой. – Вы считаете, знакомиться кстати, вот так нагло пялясь мне между ног? – бурчу недовольно. – Ну, мне кажется, лучше сделать это до того, как я окажусь там. – Где? – В звезде. Рррррр. Пнуть бы ему в плечо каблуком! Наконец, я хватаюсь за подоконник и вскарабкиваюсь на окно. – Давай привязывай там! За ручку, вон! И мне кидай! Шустрее, Снегурка! А за дверью начинается какое-то движение. Слышны голоса и стуки становятся все настойчивее. – Давай! – А где ключ?! – Да там Егорыч! Ему плохо, наверняка! Он так кряхтел! Давай выбивать! – А кто чинить будет?! Открывай! Ну! – Снегурка! – зовет меня мужик снизу. – Давай быстрее! А то я до звезды не достану! Смотрю на него сверху, а он опять лыбится так, что золотой зуб видно. Быстро оборачиваюсь и смотрю вниз на улицу. Невысоко, в принципе. Там еще сугроб, вон. Опять перевожу взгляд на мужика. На дверь, которая ходит ходуном от ударов. И снова на мужика. И решаюсь! 10. Побег из "Дрючков" – Куда?! Стой! – последнее, что я слышу перед тем, как сигаю с подоконника прямо в сугроб. Приземляюсь четко на попу. Поднимаю голову вверх. Высоко, конечно. Хорошо, что сугроб. И тут до меня доносится мат. Похоже, штурм туалета все же завершился его взятием. Вот, пусть этого с золотым зубом и сажают! Вот, где настоящий уголовник, а не я! – Аааааа! – доносится из-за стены и я на мгновение сомневаюсь в правильности своего поступка. Блин, я поступаю подло? Но ведь получается, что мы вдвоем все равно не успели бы сбежать! А так я спаслась, а «Оленя» они и так отпустят – он же собутыльник начальника. Так что, нет, Ди, ты все сделала правильно! Быстро вылезаю из сугроба и что есть духу мчу к магазину, где на парковке и осталась моя малышка. Как же хорошо, что здесь все относительно недалеко! Вон, и банкомат валяется. Бедненький. Еще не приехали из банка за ним. Полиция только ленточкой огородила. А вот там, в магазинчике, мои покупки! Но ничего, обойдутся как-нибудь без своих презервативов, кролики! Идти, а уж тем более бежать в одном сапоге неудобно. Но, если бы не рукавица мужика, то я вообще не дошла бы. Эх, это было так мило… Нет, Ди, не раскисай! Ты помнишь, куда он смотрел? А что он планировал с тобой сделать? Нет. Озираясь по сторонам, перебежками от угла до столба, а от столба до куста, добегаю, наконец, до моей машинки. Щелкаю замком и быстро запрыгиваю в нее. Бежаааааать! Быстрее отсюда! Из Дрючков! Чтобы я еще хоть раз! Выруливаю по дороге на трассу и жму педаль газа. Так. Теперь надо найти дорогу. Я ведь правильно еду? Не отрываясь от стекла, достаю телефон. Бросаю на него быстрый взгляд. Блин, батарейка садится. И зарядки нет. Ну, ничего, сейчас доеду до места назначения и заряжу. Найдется же там зарядка! Столько народа собирается. А пока надо уточнить маршрут. – Алло, Анжел?! – кричу я в трубку. – Ну, я, вот, повернула на указателе! А дальше-то куда?! Тут дорога что-то узкая! И нечищеная, по ходу! И фонарей нет! – Подожди, Ди! – и где-то фоном раздается веселый смех. Там уже отмечают, похоже. – Как фонарей нет?! Там нормальная такая трасса должна быть! Дорога широкая на четыре полосы. И фонари. Ты там повернула-то? – Да откуда тут четыре полосы? – я начинаю волноваться. – Одна и то кое-какая. Моя малышка едва умещается! – Погоди! А ты правильно повернула? Это очень интересный вопрос. Еще бы знать на него ответ. – А тебе название «Дрючки» говорит о чем-нибудь? – спрашиваю осторожно. – Хм, – произносит задумчиво подруга. – Сейчас! Артур! Артур! Ну, иди сюда! Да, подожди ты! – и я слышу, как подруга, по-видимому, общается с мужем. – А что это – «Дрючки»? Ну, погоди, Артур, я же серьезно, – и хихикает. – Ой. Погоди! Алло? Ди? Ты там еще? – Я в заднице! – выпаливаю я. – Не в «Дрючках»? Она, блин, издевается?! – Ди! Давай, расскажи, что ты видишь? Мы попробуем сориентироваться. – Лес и снег. – Ммммм, неожиданно. А что-то еще? – «Дрючков» тут нет! – злюсь я. – Анжел, слушай, я не хочу умереть здесь, в машине, – прошу жалобно, замечая, что становится совсем темно, а вьюга только усиливается. – Я не хочу, чтобы у меня на могиле написали, что она умерла в «Дрючках», скрываясь от полиции после ограбления банкомата, – чуть не плачу. – А? – непонимающе спрашивает Анжела. – Ты о чем? С тобой все в порядке? Ди! Не переживай. Сейчас мы тебя найдем! Езжай по дороге. Любая дорога кончается! Это сто процентов! И кончаются все дороги в населенных пунктах. У тебя бензина хватит? – Полный бак, – хоть в этом повезло. – Отлично! Езжай до упора! Как увидишь вывеску там или еще хоть что-то, кроме леса и снега, звони! Мы за тобой приедем! Поняла? В принципе, план неплохой. Согласна. – Ладно, Анжел! У меня у телефона зарядка садится. Не будем тратить! Сделаем, как ты говоришь! – Да! Ди! До связи! Давай! Мы ждем тебя! Без тебя не начнем! Как же! Не начнут они! Уже! Если доберусь до конца этой нескончаемой дороги, то поеду домой! В свою теплую уютную квартирку. Вцепившись в руль, сдвинув брови, пристально вглядываюсь в дорогу, которая, по всем правилам, блин, должна уже закончиться! А она все тянется и тянется! И лес становится гуще. Я немного сбрасываю скорость. Радио давно не ловит сигнала и пищит. Вырубаю его. Мельком смотрю на телефон – одно деление связи. Мамочки. Где я? Где, блин, злодремучий населенный пункт?! Где хоть что-нибудь, кроме леса и снега?! Наконец, в свете фар замечаю, что дорога выходит к какому-то дому. Ааааа! Мне хочется кричать на радостях и станцевать прямо на сидении. Дом! Значит тут люди! Тут деревня! Я доехала! Более того! В доме горит свет. Люди тут. Они не уехали на празднование нового года. Какие хорошие люди! Я уже люблю их! Быстренько останавливаюсь прямо на дороге – съехать по-прежнему некуда. Ничего. Сейчас попрошу помощи и отгоним мою малышку. Иду к дому. Высокий деревянный дом в два этажа. А ворот нет. Странно. Хотя… деревня же. Все свои. Поднимаюсь по ступенькам и стучусь. Никто не отвечает, но зато дверь сама приоткрывается со скрипом. Хм. Гостеприимно. – Здравствуйте! – осторожно заглядываю. – Есть тут кто? Ау! Я тут заблудилась. Люди! Вы тут? Поскольку никто не отвечает, но свет же горит! захожу сама в дом. Сразу же обдает теплом и таким вкусным запахом. И я вспоминаю, что с утра ничего не ела. И даже не пила. В доме как-то уютно прямо. Здесь не могут жить плохие люди. Но где они? Делаю еще шаг, осматриваясь. И еще. Пока не слышу звук закрывающейся двери. Быстро оборачиваюсь и чуть не падаю на пол. – Гав! 11. Подготовка к встрече Нового года – Тихон? – произношу лишь губами, беззвучно. Да ну нет! Не может быть! Откуда он здесь?! Зажмуриваюсь и потираю глаза. Это сон. Мираж. – Гав! Гав! – отчетливо так лает мираж. Открываю сначала один глаз и вижу, что пес вприпрыжку бежит ко мне. И, вот, уже опять облизывает мою руку. – Тихон, ты, что ли? – немного с отчаянием смотрю на него. – Ты один? – оглядываюсь. Ну, правда, никого больше не слышно и не видно. А, может, Тихон тоже заблудился? Как я! И нашел этот домик? Постучал. Вошел. Бред. Тихон, тем временем, опять возвращается к двери и что-то обнюхивает там у стены. Всматриваюсь и картинка с разумным Тихоном, стучащим в дверь, окончательно рассыпается. Мамочки. Это же мой пакет из магазина! Или? Аккуратно ступая, иду к нему. А вдруг нет? Ну, мало ли таких одинаковых пакетов? Да и мало ли одинаковых собак? Кошусь на Тихона. – Что тут? – спрашиваю у него и наклоняюсь к пакету. Мое, блин. Мои три бутылки виски, две пачки презервативов и… мое «Райское наслаждение». Примялось чуть-чуть, но все еще аппетитно выглядит. – Гав! – словно соглашается со мной Тихон. Так, Ди, отставить думать о еде! Бежать! Быстро! Обратно в машину, развернуться и ехать к другому концу этой злодремучей дороги! Выпрямляюсь, беру пакет и иду к двери. Но, когда до нее остается метр, не больше, меня вдруг в два прыжка обгоняет пес и встает у двери. И скалится, глядя на меня. – Гав! Я даже оторопела сначала. – Тихон, ты что? – смотрю на него преданно. Как собака на хозяина. Ну, то есть мы реально с ним сейчас поменялись ролями. – Это же я. Ты же лизал меня. Помнишь? – протягиваю к нему руку, как бы напоминая, что только что он ее лизал. А пес опять: – Гав! – и еще и воет вдобавок. – Ладно-ладно, не кричи, – прошу я, оглядываясь. – Что тебе надо, а? Это, – тычу в него пакет, – мое! Мое это! Понимаешь? – Ррррр. – Глупое ты создание! – Гав! Гав! Ррррр. Ой, не нравится, похоже. – Тихон, послушай, – стараюсь говорить спокойно, – я уйти хочу. Это не мой дом. Я здесь не живу. Я ничего не взяла ведь. Чужого. Дай я просто уйду и все. И ты меня больше никогда не увидишь. Обещаю! И хозяин твой даже не узнает, что я здесь была. Клянусь! Да? – и делаю еще один шаг к двери. – Гав! Ауууууу! – Тихон задирает морду и протяжно стонет. Ну, что за чудовище! Ничем не лучше своего хозяина. А, вот, с ним мне встречаться нельзя… Тихон опускает морду и начинает обнюхивать пакет. И тут мне в голову приходит гениальная мысль! – А хочешь «Райского наслаждения»? – с улыбкой спрашиваю я. Тихон наклоняет морду набок и с интересом смотрит на меня. – Давай, я тебе наслаждение, а ты мне свободу? – лезу в пакет и вынимаю помятый сырок. Разворачиваю его под неусыпным взором Тихона. – Ммммм. Это очень вкусно! Правда! Мой любимый! – рекламирую я продукт. – На! Протягиваю сырок псу и он бодро так подбегает и слизывает его с моей руки. Я глажу его по загривку. – Хороший Тихон. Хороший, – чешу за ухом. Двигаюсь к двери. – Рррр! Гав! – Ты чего? Так нечестно! Ты же сырок съел! – произношу возмущенно. – Обманщик! Смотрю на нагло облизывающегося пса и понимаю, что плевать он хотел на собачью честь! От безысходности сажусь на пол рядом с пакетом. – Ну, вот, почему вы все, мужики, такие козлы? – задаю риторический вопрос Тихону. А он вместо ответа задирает ногу и начинает вылизывать яйца. Очень красноречиво. И слов не надо. И так мне тоскливо становится и обидно. Лучше бы в полиции осталась. Запускаю руку в пакет. Приятная прохлада. Тяну вверх. Мою репутацию уже ничего не испортит. Ограбление банкомата. Побег из полиции. Предательство. И все это в «Верхних Дрючках». Поэтому даже сомнения не возникает в правильности моих действий. Откручиваю крышку и в нос ударяет приятный аромат. Мммм. Как давно я не пила виски. Все-таки, правильный образ жизни без алкоголя, мата и мужчин такой скучный. Вот, первое точно надо вернуть. Подношу бутылку к носу и жадно внюхиваюсь. Перевожу взгляд на Тихона, с интересом рассматривающего меня, и отпиваю прямо из горла. – Ой, блин! Тьфу-тьфу! – начинаю кашлять и морщиться. Из всей закуски только упаковка от сырка. Да и та тщательно вылизана этим обманщиком. Понемногу отхожу и такое приятное тепло разливается по телу. Хм. Неплохо. Делаю еще глоток. Идет уже лучше. И как-то прямо спокойнее становится. Вот, чего мне не хватало! – Ну, что, Тиша? – довольно выдыхаю. – Отметим Новый год? Капец, конечно. Встречать Новый год с собакой. Но! Это если на трезвую голову думать и анализировать. А так, очень даже мило. Из всех встречавшихся мне мужиков Тихон, пожалуй, – не самый плохой вариант. Не юлит хотя бы. И с подругой не переспит. Хотя, конечно, смотря какая подруга… Ой, все, что-то меня не туда несет. Надо еще. Глоток и я пытаюсь встать. Рука соскальзывает и я толкаю пакет. Дзинь! Там же еще две бутылки! Шикарно. А, может, все-таки, завалялся еще один сырок? Ну, вдруг? Шарюсь в пакете. Нет. Виски есть. Презервативы есть. Сырка нет. – Ты нам даже на стол ничего не оставил! – щурюсь на пса. – Ведь говорили тебе: «Это на Новый год!». А теперь на столе пусто! Тьфу! На полу. Эх… Вытаскиваю пачку презервативов. Супертонкие. Еще и цветные. Капец. Никогда не понимала вот этого – трахаться в цветах радуги. Кто там что увидит?! Порадовать матку цветным великолепием? Мда… А который, собственно, час? Оглядываю стены. Часов нет. Мой телефон издох. А что, если уже Новый год?! – А мы без елки! – восклицаю неожиданно для своего спутника. Пес настороженно смотрит на меня. Ну, хоть яйца перестал лизать. Закуски нет. Так и елки нету! Ну, что за Новый год? В самом деле. Опускаю взгляд на упаковку презервативов в руке. Хм. Нет елки? Заменим ее шариками. Цветными. Распаковываю коробку и зубами разрываю фольгу. Мммм. И пахнут вкусно. Клубничкой. Может, лизнуть? Хоть этим закушу. Но на вкус не очень. Шумно вдыхаю побольше воздуха и пытаюсь надуть резиновое изделие. Получается не сразу. – Аууу, – вопросительно скулит Тихон. – Цыц! Не мешай! Лижи, вон, свои шарики. Это мои будут. Утираю нос рукавом и продолжаю. Спустя какое-то время (а какое, хрен его знает) передо мной красота из разноцветных шаров. Бляяяя, красиво-то как! – Дай, я тебя поцелую хоть! – тянусь к Тихону. Какой-то непонятный приступ нежности. Но пес, озираясь, пятится от меня. – Гав! – Смотри, как я нам красиво сделала! – обвожу рукой красоту. – И все на мне! Все на мне! А ты только новогодний стол сожрал! Уууу! – замахиваюсь на него. – Гав! – но уже не так смело. – Смотри у меня! – хмыкаю довольно и обнимаю один из шаров. А удобно. Кладу на него голову. – Эх, Тиша, хороший ты человек, – бурчу себе под нос. А веки, блин, такие тяжелые. Хоть спички вставляй. Левый глаз уже закрыт, а правый еще ничего, держится. Наполовину. – Тиша… – шепчу я, чувствуя, как кто-то лижет меня по лицу. Но противиться этому сил нет. Глаза закрыты, но я еще что-то слышу. Скулеж пса, например. А потом какой-то грохот. 12. Подарочек Ты, смотри, как метет! Хорошо, что затарился по полной. Чую, дороги закрыты будут до конца праздников. Вон, как намело! А тракторист с совком не скоро протрезвеет. Есть и еще один минус – к Надьке не съездишь. Значит, воздержание продолжится. Опять рукой придется наяривать. Сук, надоело. Рассчитывал, что уж на Новый год оторвусь на Надьке. И на тебе! А она сейчас не помешала бы – до сих пор член дергается, как вспоминаю Снегурку. Кружева сверху. А ножки… мммм. Так, завязывай, Мурат, а то рано возбуждаешься. До душа бы еще елку нарядить. Встряхиваю в руках лесную красавицу, которую только что самолично срубил на опушке за домом. Вон, какая! Сейчас с Тихоном нарядим, я – выпью, он – закусит кормом. Потом в душ с мыслями о Снегурке. Хороший план. Открываю дверь и сначала сам захожу, еще раз оттряхивая елку от снега. – Ну что, Тихон? – шагаю назад и тут «Бах!» Я даже елку отбрасываю от себя и по привычке закрываю голову руками и падаю на пол. Так и лежу какое-то время. Но ничего не происходит. – Ауууу, – доносится скулеж Тихона. Осторожно убираю руки и оборачиваюсь. Что?! Тихон скулит и пытается выбраться из-под чего-то, что придавило его заднюю часть тела. Скребет лапами, царапая пол. И тут мне в лицо прилетает… шарик? Какого хера?! Воздушный розовый шарик?! У меня в доме?! Отбрасываю его от себя и медленно встаю, оглядываясь. Сука, откуда у меня в доме столько шаров? Кто их надул? Тихон? Кошусь на собаку, не оставляющую попыток освободиться и жалобно смотрящую на меня. «Помоги, хозяин!» – так и написано у него на морде. Распинывая шары со своего пути, иду ко псу. И, только приблизившись, понимаю, что это не что-то придавило его, а кто-то! В шубе? Быстро осматриваюсь по сторонам – может, с сообщниками? Но нет. Ни движения. Ни звука. Сажусь на корточки и приподнимаю тело. Тихон сразу же отпрыгивает и начинает вылизывать себя. Интересно, долго он так вообще лежал, бедолага? Тут до меня доносится стон и я переворачиваю к себе тело. И просто ахуеваю. Да етит твою налево! Нихуя себе! Снегурка! – Эй! – зову ее, не скрывая радости. Быстро оглядываю. Ахаха! Вот, и моя рукавица! Ай да Снегурка! Но она вообще живая? – Эй! Снегурка, – заглядываю в лицо с закрытыми глазами. Вроде дышит. Но, бля! Тут хоть закусывай! Она пьяная, что ли? И точно – вон, на полу бутылка начатая. Наклоняюсь, чтобы послушать дыхание, и тут мне в ухо прилетает какой-то лепет: – Она умерла в Дрючках… Хмурюсь и внимательно смотрю на Снегурку. – Кто умерла? А? Снегурка, кто умерла-то? Блять, что она уже успела еще натворить? За всю историю Верхние Дрючки не знали такого размаха событий. Но стоило появиться Снегурке… Усмехаюсь. Эх. Подхватываю ее на руки и несу в комнату. Тихон следом бежит, размахивая хвостом. – Ты не выпустил? – спрашиваю у него. – Гав! – садится и преданно смотрит на меня. – Молодец! Кладу Снегурку на кровать. Так. Пожалуй, раздеть надо. Не в шубе же ей лежать. Пока снимаю шубу, платье задирается. А там чулки, черт их подери. Но я – кремень! Я не буду пользовать пьяную беззащитную бабу. Одергиваю подол платья. Больше ничего снимать не буду. А то кремень окажется льдом. Снегурка что-то бурчит себе там. Улыбается. И даже приоткрывает глаза, удивленно смотрит на меня и тут же захлопывает их. Ну, блять, вот это подарочек на Новый год! А ведь у нас с «подарочком» счеты. Ох, и должна она мне! Ух, Дед Мороз! Мужик! Угодил так угодил! Опускаю взгляд на Снегурку и под предлогом поправить платье на груди кладу туда руку и чуть сжимаю. Размер то, что надо. Идеально легла. Блять, Дедушка Мороз! Но почему она пьяная? Не мог трезвую подогнать? Ай. Вскакиваю с кровати и иду в душ. Сегодня был тяжелый день. Хоть и последний в этом году. Сука, Новый год же! Елка там где-то валяется. Еда – в холодильнике. Но какая, сука, елка, когда тут такой «подарок» на постели? Выхожу из душа – Снегурка на месте. Спит. На боку. Маленькая такая. А попка какая ахуенная. «Райское наслаждение», сук. Сжимаю член под полотенцем. Ух, и классные новогодние каникулы меня ожидают, чую. Интересно, как она ко мне попала? Знала, куда идет? Пришла прощения просить? Хм. Заныриваю к ней под одеяло и не могу удержаться, сжимаю мягкое тело и трусь членом о бедро. Ох, сука, как дотерпеть до того, как она в сознание придет? Я ведь не трахаю пьяных баб. Неблагородно это – пользоваться таким состоянием. Неблагородно. Скрепя сердцем, убираю руки от Снегурки и поворачиваюсь на другой бок. Что ж, Новый год в постели. Неплохо. Во всем надо искать плюсы. Я же не один в постели. Ну и что, что пока это лишь тело. Очнется когда-нибудь. Уже в Новом году. А тут и я. Привет из старого года. Закрываю глаза и даже мне кажется, у меня получается заснуть. Но тут чувствую, что меня кто-то тормошит. Прижимается ко мне со спины. Поворачиваю голову. – Тепленький. Пушистенький, – девчонка нагло облапывает меня. Жду, что же дальше. – Холодно, – слышу за спиной, а руки все ниже скользят. Напрягаю пресс в ожидании. – Ребристое, – забавная. Глаза у нее все еще закрыты. На ощупь проверяет меня. – Ой, пушистое опять. Горячее… И тут ее пальцы оказываются у меня на члене. Ох, сука. Я сам зажмуриваюсь и сжимаю зубы. Что она творит-то?! А член сразу же реагирует. Ему и так мало что доставалось в последнее время. Все же мои пальцы – не то. Вот Снегуркины. – Уф, – я громко выдыхаю, когда она головки касается, и резко поворачиваюсь к ней. У нее глаза уже полуоткрыты, но в них прямо туман. Она не узнала меня? – Ты чего не спишь? – часто дышу, следя за ее рукой у себя на члене. – Ты из Дрючков? – спрашивает она. Киваю, сглатывая. – Дрючковец? – запинается и облизывает губы. – Ты вообще понимаешь, что делаешь сейчас? – усмехаюсь я, чувствуя, что член стал таким твердым, что я точно не усну с ним. И яйца ноют, почувствовав рядом женское тело. А Снегурка вместо ответа берет меня пальцами за бороду и тянет к себе. Но я же не трахаю пьяных баб. Не трахаю? Я? А она пьяная? 13. Нетерпеливый дрючковец Не дожидаясь, пока я найду ответы на все эти вопросы, Снегурка сама набрасывается на мои губы. Просто-таки впивается в них. Ай, сука, нафиг принципы и благородство. Она же такая сладкая. Рычу ей в губы, закидывая на себя. Сжимаю сильно задницу. Ахуенная. Мягкая такая и как раз по ладоням моим. Четко уместилась. Только тряпки мешают. Хочу кожей ее почувствовать. Пока Снегурка совершенно наглым образом лезет языком мне в рот и мне это нравится! я пытаюсь снять с нее платье. Но, сука, где замок-то?! Или хоть что-то похожее?! Никогда не понимал вот этих бабских приколов на одежде. Одежда она ведь какая должна быть? Чтобы у мужика не было проблем ее снять! А не разгадывать квест по поиску застежки или замка! Я готов разорвать эту ебучую тряпку и останавливает меня лишь одно: я и так уже лишил Снегурку сапога. Боюсь, платье она мне точно не простит. Ну, когда очнется. – Погоди, – чуть отрываюсь от сладких губ и матерюсь. – Да как, блять, оно снимается? Снегурка выпрямляется и громко смеется. Заливисто так. Обнажая свои зубки и раскрывая сладкий ротик. Ох, блять, туда отлично мой член войдет. И об губки эти, об губки… Шлепаю ее по заднице и девчонка сама что-то где-то нажимает, открывает и тянет тряпку вверх. – Пф! – я выдыхаю громко, когда перед моим взором открывается голый животик. «Выше!» Хочется крикнуть мне. Сиськи хочу увидеть! Но, блять. Девчонка запутывается, что ли? Барахтается там с задранными руками и платьем на голове. Вертится из стороны в сторону. Помогаю ей. Наконец, совместными усилиями мы справляемся и я сразу же откидываю все лишнее подальше. – Ебааааааать, – вырывается у меня, когда взгляд сам врезается в аккуратную, но нормального такого размера грудь. Пока еще в лифчике, но таком кружевном, что мне и так все видно. Сглатываю и медленно поднимаю взгляд на лицо Снегурки. Она улыбается. Не сводит с меня взгляда сама и меня не отпускает. Словно привязала к себе. Медленно просовывает один палец под бретельку лифчика и также, сука, медленно тянет ее вниз. Слишком медленно! Но я жду! Я – кремень! Хотя член уже так стоит, что и не стоит, а лежит на животе и как будто пытается головкой дотянуться до попки девчонки, сидящей у меня на груди. И яйца словно подталкивают его. Поджимаются и еще. И опять. Ах, сука, какие ахуенные ощущения. Я готов кончить только от ожидания, но нет. Я прямо чувствую, что меня ожидает взрыв и это все так, лишь небольшой запал. – Ну, ты будешь его снимать, блять? – не выдерживаю я, когда она, как назло! опять возвращает бретельку на место и опять медленно тянет вниз. Снегурка снова хохочет. Стерва. Видит ведь, что доводит меня. Что горю, сук! Каждая мышца напряжена. – Какой нетерпеливый дрючковец! – смеется и пальчиком рисует что-то у меня на груди. И в месте ее касания волосы шевелятся. Да они, сука, дыбом встают! – Какой ты пушистенький и… – Ай, блять! – договорить ей не даю. Просто срываю рукой гребаный лифчик и, похоже, рву его. Плевать. Довела. Снегурка вскрикивает и прижимает руки к груди. Я кладу руки ей на ноги, пока еще в чулках, и нежно, насколько способен на это, глажу их. Веду выше. На талию. – Ну, чего ты испугалась? – говорю мягко. Похоже, с лифчиком я погорячился. Не спугнуть бы. Я уже настроился ее трахнуть. Нет уж. Зря, что ли, член все вытягивается и вытягивается. До попки хочет достать. Помочь ему? И чуть толкаю Снегурку назад. – Ох, бля, – выдыхаю тяжело, когда головка, наконец, упирается в кружевную ткань трусиков. Чуть приподнимаю бедра, водя головкой по попке, а руки веду еще выше. Беру Снегурку за запястья и аккуратно отвожу ее руки от груди. Жадно заглатываю воздух, когда, наконец, вижу сиськи. Нет, не так. Не сиськи, а СИСЬКИ! И сразу же обхватываю их ладонями. Сука, даже не знаю, что ахуеннее: мять их или задницу. Все такое… ахуенное! И соски уже торчат. Темные вишенки. – Ах! – громко произносит Снегурка, запрокидывая голову и ручками своими цепляясь за меня за своей спиной. Член дергается и сам опять касается попки. Я мну эти упругие мячики, то сильно сжимая, то едва касаясь пальцами. Обхватываю соски и чуть выкручиваю. И вижу, что Снегурке нравится. Постанывает. А еще я, сука, чувствую, как становится горячо и влажно у нее в трусиках. Там, где она касается ими о мой живот. Сама начинает водить бедрами. Тереться о меня. Сжимая один сосок, другой рукой касаюсь кружева, отвожу сбоку ткань и просовываю под нее большой палец. Ну, течет же, сука! Просто пиздец как течет! Глядя на постанывающую Снегурку, на ее приоткрытый ротик, кончиком пальца начинаю раздвигать складки. Кружить там. – Ах! – такой слабый вскрик. Со стоном. Когда я нащупываю клитор. Уже набухший. – Ох! – распахивает глаза и смотрит на меня. А ногтями впивается мне в бока за своей спиной. Ухмыляюсь и продолжаю ласки. Люблю громких и таких отзывчивых. Девчонка явно не бревно. Такая же бешеная в постели, как и в жизни. Ух, блять, Дедушка Мороз! За все года мне отработал! Мужик! Снегурка стонет все громче и громче, а я сам рычу от того, как приятно палец скользит по клитору. Такому горячему и такому мокрому от смазки. – Снимай это! Пока не порвал! – рычу я, хватая в кулак трусы и скручивая их. Девчонка улыбается и ложится на меня. Сиськи прижимаются к моей груди. А Снегурка опять целует меня. Но тут я уже беру инициативу в свои руки. Обхватываю ее за затылок, прижимая к себе, и начинаю жадно терзать мягкие пухлые губы. Толкаю ее язык своим языком. Подчиняя себе. Сам сгорая от желания. – Снимай, сук, – рычу ей в губы и тяну трусы вниз. Девчонка улыбается. Быстренько стягивает с себя лишнее и вот уже влажные гладкие складки трутся о мой волосатый живот. Потом чуть ниже и я стону с рыком. Потому что она головки касается. Вдруг Снегурка отрывается от моих губ и выпрямляется. Садится на меня. Жду. Задыхаюсь, но жду. А она приподнимается и отодвигается. Садится мне на ноги и медленно опускает взгляд на мой член. 14. Я только разогнался… Я волнуюсь. Как в первый раз, блять. Она так внимательно рассматривает его. Примеряется, что ли? – Теперь я понимаю, почему Дрючки, – произносит задумчиво и проводит указательным пальцем по стволу. Член сразу же реагирует и дергается. И яйца поджимаются. Она ведет палец вниз и кончиками касается моих гудящих шаров. – Ох, блять, ты что творишь? – хриплю я, приподнимаясь и хватая ее за задницу. Член в очередной раз тоже приподнимается, отрываясь от живота. И эта мучительница пытается обхватить его пальцами и чуть сжимает. Я хрипло стону в ответ. – Какой твердый, – говорит Снегурка, не сводя взгляда с моего члена и облизывая губы. И эта ее простая, казалось бы, фраза пиздец как срывает крышу. Зажмуриваюсь и словно током ударяет! Головки касается что-то мягкое, теплое, нежное. Распахиваю глаза и впиваюсь взглядом в макушку Снегурки, потому что ее ротик уже обрабатывает головку. – Уф! – выдыхаю я и падаю на кровать. Часто дышу, пытаясь сдержаться. А это нелегко! Член настолько отвык от ласки, что реагирует остро. У меня каждая мышца напряжена. Приподнимаю голову, чтобы увидеть эту картину маслом. И встречаюсь с затуманенным взглядом Снегурки. Какой же я молодец, что притащил ее пакет себе домой! А девочка нашла правильное применение его содержимому. Чмокнув головку (и это пиздец как приятно!), Снегурка опять выпрямляется. – Погоди, там в пакете, – пытаюсь приподняться, вспоминая про защиту. Мои кончились. У Надьки всегда свои. Но и у Снегурки они были в списке покупок. Надо просто принести. – Давай я принесу, – поднимаюсь на локтях и просто ахуеваю, потому что эта шабутная Снегурка подползает ко мне на коленях, продолжая удерживать в ладошке подрагивающий от радости член. А потом она пристраивает его себе между ног и начинает садиться. Все это происходит в считанные секунды. Я даже не успеваю возразить. А потом просто не могу! Потому что… потому что, блять, просто крышу сносит. Рвет на части. Член с трудом протискивается в узкую дырку Снегурки. Но она ведь не девственница! – Ох! – вздыхает девчонка громко, когда в ней оказывается только головка и начинает елозить бедрами на мне. У меня в башке ни одной правильной мысли. Только похабщина и пошлости. От того, как головка трется о бархатные стенки, я теряю связь с реальностью. Я просто хочу ее трахнуть. – Какая смелая Снегурка, – усмехаюсь, обхватывая ее за талию и чуть надавливая. – Давай, детка, садись. Смелее. – Ох, – опять вздыхает она, упираясь ручками мне в грудь и прикусывая губу. – Не влезает… ох… – А мы очень постараемся, – хриплю я и приподнимаю бедра. Член уже наполовину в ней, но я хочу яйцами об эту вертлявую задницу шлепнуть. Хочу полностью в ней оказаться. Поэтому беру и просто с силой надавливаю на нее. – Да сука! – вырывается у меня, когда член полностью скрывается в Снегурке. – Ох, Дрючки! – восклицает она, падая мне на грудь и скребя ногтями. Я не знаю, причем тут название деревни, но мне нравится. В Снегурке так узко. Горячо и мягко. Она плотно сжимает член. Я провожу руками по ее спине. И только собираясь оттрахать ее сначала в этой позиции, потом еще в нескольких. Пусть ничего не делает. Я все сделаю сам. Но она и тут рушит мои планы. Быстро целует меня в губы и проводит языком по ним. А после этого поднимается. Смотрит на меня с улыбкой. С какой-то хищной улыбкой. Но пофиг. Мне так хорошо, что плевать на все. Я держу ее за бедра и просто чувствую, как головка становится еще больше внутри девчонки. Давно меня так не штырило от секса. – Отдрючь меня, дрючковец! – вдруг вскрикивает девчонка и, вцепившись пальцами в мою грудь, начинает двигать задницей на мне. Она трахает меня. Не я ее, а она меня. Бесстыдно пользует мое молодое (я еще ого-го! судя по каменному члену), накачанное тело. Но мне, сука, это нравится! Я просто лежу и часто дышу через рот. И с удовольствием наблюдаю, как Снегурка скачет на мне. Ничуть не стесняясь. С громкими стонами и охами. Потом отрывается от моей груди и хватается руками за мои ноги сзади себя. И мне открывается еще более ахуенный вид: красные опухшие складки. Идеально гладкие. Клитор бордовый и выступающий из складок. А сверху – два подпрыгивающих мячика. И я не могу сдержаться. Тянусь руками к ним. А эта стерва хихикает и еще дальше отклоняется назад. Не дает мне пощупать!

Конец ознакомительного фрагмента.