— Это хорошее желание, — заметила Нэрданель.

— Конечно. Но оно не совпадало с моим. Помнишь ведь: то я хотела стать моряком, то разводить лошадей или уехать наблюдать за орлами в Пелори. Мы часто спорили тогда, и я на нее ужасно обижалась. Ну у нас в доме тогда постоянно кто-нибудь на кого-то обижался… А потом… — она замешкалась и замолчала.

— Что потом?

По крыше беседки шустро прыгали сойки, и Финдис рассеяно смотрела на них, накручивая на запястье хвостик от пояса на платье. У Нэрданель возникло ощущение, что подруга оправдывается, но обращаясь, как будто, не только к ней.

— Был какой-то крупный прием. Да, в честь годовщины родительской свадьбы. Мы накануне крепко поспорили: я хотела кататься вокруг Туны, а мама настаивала, чтобы я хорошенько повторила новую сонату и сыграла ее вечером перед всеми. А до этого еще и Курво подлил масла: он, сама понимаешь, не очень-то жалует эту дату. Поэтому для скандала был нужен только повод. В общем, все были в ссоре, а тут прием, гости… Я надулась и уселась в боковой комнате и наблюдала через дверь. Мама сновала между гостями, болтала со всеми, шутила, веселила всех и каждого. Она так старалась выглядеть хорошей хозяйкой, хорошей королевой. И это было так … видно. Неизменная улыбка, блестящие глаза, торопливые жесты — и легкая паника во взгляде. Ты же замечала, правда?

Нэрданель замечала. Она не так часто посещала дворцовые приемы, но вот хотя бы на этом самом обеде то, о чем говорила Финдис, бросалось в глаза. Королева так хотела, чтобы все прошло идеально, чтобы гости не скучали и не чувствовали себя покинутыми, чтобы у них сложилось нужное впечатление… Приводило это к тому, что подчас ее поспешность граничила с суетливостью, заинтересованность беседой с болтливостью, а волнение с несобранностью. Нэрданель понимала, что за этим стоит, но, вероятно, не все были готовы проявить такое же понимание.

— И вот я в какой-то момент все это увидела. Как она бегает, старается, как хочет создать видимость, что все у нас хорошо. Как будто от одной видимости все однажды действительно наладится… А потом рядом с моей дверью кто-то остановился и обменялся парой фраз: мол, королева сегодня особенно лезет из кожи вон, верный признак, что у них случилась очередная буря.

— Какая низость, — возмутилась Нэрданель. Она знала, что в городе про Индис говорили всякое, но чтобы шептаться прямо за спиной у хозяйки дома!..

— Еще какая. Я тогда сразу вскочила и выглянула, но они уже смешались с другими гостями, иначе бы… И знаешь, что я тогда сделала?

— Что?

— Я пошла и сыграла эту несчастную сонату. Не знаю, хорошо или плохо, но все рукоплескали. И попробовали бы они этого не сделать! — Финдис с мрачным торжеством усмехнулась и стиснула пальцы в кулак. — Но главное не это. Главное было то, что мама успокоилась. Я играла и видела, как она на меня смотрит и улыбается. А потом она уже не казалась такой дерганной и, это… лезущей из кожи вон.

Нэрданель помолчала, потом кивнула и приобняла Финдис за плечи. Она почувствовала легкий укол совести: какая-то часть ее действительно думала, что принцесса давно пресытилась детской дружбой, и то, что осталось от нее сейчас — скорее инерция и соблюдение приличий.

— Ты молодец, — наконец, произнесла она.

— Возможно, — чуть смущенно улыбнулась Финдис. — Но все же постепенно я втянулась. И, знаешь, я неплохо все усвоила. Я хорошая хозяйка, я не теряю голову в обществе, мне плевать на то, что говорят за спиной, но я неизменно приветлива, радушна и поддержу любой разговор. Думаю, я хорошо играю свою роль.

— Так и есть. Ты прекрасно справляешься. Хотя сама твоя поддержка куда важнее. И тебе совершенно не нужно ни перед кем оправдываться.

— Думаю, да… Спасибо.

Финдис благодарно кивнула, поправила на платье скомканный пояс и, взяв Нэрданель под руку, повела ее дальше через сад. По тому, как в этом прикосновении исчезло напряжение, как вернулась привычная уверенность, Нэрданель ощутила, что подруга вроде бы успокоилась, словно избавилась от значительного груза. Ей стало еще более совестно: бывало, она размышляла о том, какие непростые отношения существуют в королевской семье, но отчего-то никогда не осознавала, насколько серьезно это сказывается на подруге. Та всегда казалась такой решительной, такой уверенной в себе и неунывающей… А ведь она старший ребенок королевы, нетрудно ведь предположить, что та многого ждет от дочери и на многое надеется.

— Спасибо, что выслушала меня, — проговорила Финдис, когда они по дуге миновали тенистую часть сада и теперь возвращались к террасе. — Я только сейчас поняла, что никогда этого никому не говорила. И вообще совсем недавно осознала все в полной мере.

— Не за что, — ответила Нэрданель и, высвободив руку, в редком для себя порыве обняла Финдис. — Если тебе понадобится обсудить что-то или просто поделиться, я всегда к твоим услугам. Можешь приезжать, или я могу приехать в любое время!

— Спасибо, спасибо! — рассмеялась Финдис. — Буду знать. И постараюсь не злоупотреблять твоим временем. У тебя же самой столько дел!