Тем временем за словами короля последовали слова королевы, глав цехов, почтенных мастеров Университета, включая отца, Его Величества Ингвэ и Ее Величества Ингвис, мастера-председателя Тирмо и других гостей. Принцу все это время приходилось садиться и снова подниматься, выслушивать и благодарить, так что Нэрданель в какой-то момент даже ему посочувствовала. Еще она подумала, что ему как будто не очень приятно всеобщее внимание, и косые взгляды, которые он периодически бросает на мачеху, объясняются не только их сомнительными взаимоотношениями. Впрочем, когда дело дошло до подарков, от ее сочувствия не осталось и следа.

Отец предсказуемо приготовил для любимого ученика какой-то новый труд по химии, а к нему — миниатюрный настольный шкафчик с выдвижными ящиками для образцов. Ничего сверхъестественного, зато практично. Другие мастера тоже дарили книги, альбомы, наборы увеличительных стекол, дорогих пинцетов, щеток… Его Величество Ингвэ преподнес свой поясной портрет и коллекцию бабочек из региона Валимара, принц Ингвион — настольные часы. Принцесса Финдис с загадочным видом вручила что-то, плотно завернутое в подарочную бумагу, валимарские принцессы — какие-то драгоценные памятные безделушки, альбомы, картины, скульптурки… Последними одаривали сами Финвэ и Индис.

— Мой дорогой мальчик! — начала королева с придыханием и с очевидным волнением в голосе, а Финвэ молчал и только улыбался, предоставив слово жене. — Мы так счастливы, что ты возвратился и надеемся, что теперь, набравшись впечатлений, знаний и опыта, ты больше не покинешь родительский дом и наш прекрасный город на столь долгий срок! — гости одобрительно закивали, кивнул и Финвэ. — А еще мы надеемся, что теперь ты придумаешь более подходящее возрасту и статусу занятие и больше не будешь в одиночестве скитаться по континенту и копаться в грязи в поисках своих ужасных булыжников! Ха-ха-ха, не обижайся, я шучу! — гости снова закивали и дружно заулыбались. — Мы с твоим отцом, когда получили твое письмо и оправились от радости, долго думали, какой подарок тебе преподнести и, наконец, решили. Ты наверняка собираешься перенести впечатления о своем путешествии на бумагу, а для этого потребуются подходящие принадлежности. Их мы тебе и дарим!

Тут Индис подала знак ждущему слуге, и он в полной тишине вытолкнул вперед сервировочный столик. На нем, на подносе поднималось нечто, для пущей интриги скрытое картонным колпаком в треть ранга высотой.

— Я присоединяюсь ко всему, что сказала Индис, и тоже надеюсь, что нам больше не придется расставаться на такой долгий срок. И думаю, наш подарок тебе исключительно понравится, — король с принцем к всеобщему умилению обнялись, после чего Финвэ обернулся к слуге и поднял колпак.

Нэрданель, равно как и остальные гости, невольно вытянула шею, но ничего разглядеть не получилось. На помощь всем пришла королева.

— Позвольте! Я так хочу, чтобы все-все это увидели! Это же прелесть что! Ну же, давайте немного раздвинем здесь… — тотчас подоспели слуги и мгновенно освободили на столе место, а затем водрузили подарок на всеобщее обозрение.

Это был письменный прибор. Роскошный письменный прибор из какого-то белого поделочного камня с золотыми инкрустациями, вставками и даже с вкраплениями драгоценных камней. Он с изумительной тщательностью и даже каким-то остроумием изображал Тирион, и расположившиеся ярусами здания служили сосудами для чернил, туши, подставками под пресс-папье, ящичками для письменных принадлежностей, стаканчиками для перьев, небольшим светильником и прочее, прочее… Гости восторженно заахали и заохали, хотя Нэрданель, залюбовавшись, не сразу это заметила.

— А здесь, — Финвэ жестом приостановил всеобщий гул, сделал театральную паузу и вдруг выдернул из миниатюрного города башню Миндон Эльдалиева, — подзорная труба. На случай, если тебе надоест корпеть над книжками и, наконец-то, захочется посмотреть на городских девушек! — и король хлопнул сына по плечу и расхохотался, явно довольный своей шуткой.

Нэрданель только теперь подняла глаза на принца и удивленно вскинула брови. Она подумала, что при всей передаваемой из уст в уста нелюбви к мачехе подарок следовало бы принимать не с таким вытянувшимся лицом. Даже если устроенный праздник не совсем по душе, каждому видно — королева старается изо всех сил.

— Я… — протянул, наконец-то Куруфинвэ, медленно переводя взгляд с мачехи на отца, а с него почему-то на Махтано. Нэрданель последовала примеру: отец увлеченно разглядывал письменный прибор и почему-то выглядел несказанно довольным. — Я… Я в восхищении. Благодарю, — наконец, разродился Куруфинвэ. — Это монументальное сооружение …ммм… заслуживает всяческих похвал и какого-нибудь …ммм… почетного места… — он огляделся, снова бросив взгляд на учителя, а затем на отца. — Думаю, если я однажды сверну себе шею, эта штука прекрасно сойдет за могильный памятник. Спасибо, отец, госпожа Индис.

Нэрданель закатила глаза. В наступившей тишине кто-то рискнул сдавленно хихикнуть.

Дурацкую шутку замял король.

— Ладно, ладно. Оставь свой мрачный юмор. Думаю, с подарками покончено, и мы можем уже перейти к десерту?..

Десерт, как и закуски, и основные блюда, был чудесен. Вниманием гостей вновь завладели тарелки, ложки, а еще вазочки со взбитыми сливками, креманки с разноцветным суфле, засахаренные фрукты с сыром и орехами и, конечно, пирожные. Их внесли на красивых подставках с ажурными ножками, и Нэрданель, глядя на кремовые пирамидки, опять вспомнила миниатюрный Тирион.