Федоровская церковь так же, как и Благовещенская, с годами обросла пристройками. Одна из них сделана в 1891 году архитектором В. И. Карповым, построившим Исидоровскую одноэтажную церковь-усыпальницу, примыкающую к старому зданию с восточной стороны. Другая — более ранняя, 1754 года, очень интересна в архитектурном отношении, о чем будет сказано ниже.

С 1753 года архитектурный надзор за строительством перешел к И. Я. Росси, лепщику, «штукатурного и гротического дела мастеру». Кроме него и упомянутых Фоссатти и Казаспра, на строительстве в 1750—1760-е годы работали архитекторские ученики М. Мелентьев и С. Волков, архитекторский помощник М. Расторгуев, «каменного дела мастер» А. Антонедо (Антонетти), архитектор П. Шпекле и некоторые другие строители и художники. Все они, за исключением М. Д. Расторгуева, были в основном исполнителями и в проектировании сооружений участия не принимали. Весь 1754 год, до лета 1755, они занимались разборкой неудавшейся соборной церкви Швертфегера. Разборка эта, осуществленная руками солдат, дала монастырской стройке дополнительные материалы и доход: только в Дворцовую канцелярию продали четыреста тысяч кирпичей. Щебень пошел на засыпку и благоустройство «Большой першпективной», которая с 1737 года официально именовалась Невской перспективой и вела прямо к старым деревянным строениям на левобережье. Центральным зданием «партикулярной» застройки левого берега Черной речки по-прежнему была деревянная Благовещенская церковь, вновь отстроенная «о пяти куполах» в 1756—1758 годах по левую руку от дороги, ведущей с Невской перспективы к каменным новостройкам правого берега.

Чтобы замкнуть «перспективу» и устроить парадный въезд, М. Д. Расторгуеву, только что перешедшему со стройки Стрельнинского дворца в Контору строения монастыря, было поручено в 1753 году спроектировать колокольню с воротами. Богато декорированное колоннами, многоярусное деревянное сооружение на каменном фундаменте с высоким лантернином и «боевыми» часами воздвигли в 1756 году там, где тридцать лет спустя встанет Надвратная церковь лавры, существующая и поныне.

12. С. Ф. Галактионов с оригинала П. П. Свиньина. Александро-Невский монастырь. Вид с Невы. 1817

Расторгуеву приписывается ряд построек в 1750—1760-е годы. Первая — пристройка к Федоровской церкви лестничного павильона. Дело в том, что П.-А. Трезини первоначально спроектировал внутреннюю круглую лестницу, такую же, как лестница, ведущая на второй этаж Благовещенской церкви. Но уже в 1750 году из-за неудобства к церкви Благовещения пристроили временную деревянную наружную лестницу. Такая же необходимость появилась и в новостроенном здании. Проект каменной закрытой лестницы был утвержден в декабре 1754 года. Предполагается, что он был создан Расторгуевым, так как Трезини на монастырской стройке уже не было, хотя автор первого сохранившегося проекта всего монастырского каре мог спроектировать ее до своего отъезда. Так или иначе, но пристроенное к западному фасаду здание весьма органично включено как в объем Федоровской церкви, так и в существовавший к тому времени комплекс зданий главной линии. Оно сомасштабно примыкающему к церкви уступу Федоровского корпуса, антаблемент которого естественно переходит в антаблемент павильона. Высота и ширина оконных проемов, уровень карнизов и цоколя, отдельные детали обработки фасадов свидетельствуют о стремлении не нарушать единство ансамбля. Вместе с тем здание лестничного павильона — типичное произведение середины XVIII века. Сохранив ордер в декорировке фасадов, автор проекта усилил пластичность декора применением пучков свободно стоящих колонн, которые вместе с раскреповкой антаблемента и характерными разорванными фигурными фронтонами вносят эффектную живописность, нарядную декоративность, присущие зодчеству середины XVIII столетия. Точно такой же павильон, сохранивший все особенности внутренней планировки и решения фасадов, пристроили к зданию Благовещенской церкви в 1764-1765 годах, когда строительные работы развернулись на всем пространстве, определенном для монастырского городка.

13. И. А. Иванов. Вид Александро-Невского монастыря. 1815

С 1740-х годов, с деятельности П.-А. Трезини, который развил и определил во многом направление и характер дальнейшего строительства, работы, завершающие начатый на заре века ансамбль, уже не прекращаются, хотя иногда из-за нехватки денег идут в более замедленном темпе. Возводятся здания, предусмотренные старым генеральным планом,— боковые корпуса «каменных поземных в цирконференциях строений». Возводятся и новые, спроектированные или откорректированные в ходе строительства.

В проектах Д. Трезини и Т. Швертфегера, в модели строения, о существовании которой имеется лишь упоминание в документах, западная сторона каре представляла собой либо ограду с воротами, как у Трезини, либо прямую линию низких галерей, прерванную в центре воротами, ведущими в парк, как в проекте Швертфегера. Архиерейского дома (или Митрополичьего, как позднее стали его называть) ни в проектах, ни в имевшейся в распоряжении строителей модели не было. Поэтому в 1755 году Контора строений монастыря позаботилась о проектировании Архиерейских покоев и уточнении проекта всего ансамбля в целом «для наилутчего в препорции покоев разделения, против прежнего плана с некоторою отменой»[15]. Уточнение плана и проект Архиерейского дома и всей западной линии был, вероятно, поручен Расторгуеву, так как в январе 1756 года он рапортует в Контору, что «[...] в силу де от присудствующего той конторы приказания строению в том монастыре в цырконференции вновь планы и фасады с накладкою им учинены [...] внутри того монастыря как быть каменному в цырконференции поземному служительскому строению для наилутчего пространства покоев и вокруг всего строения с галереею и с двумя против малых церквей (Благовещенской и Федоровской) башнями и к делу для жительства архирею со служительскими покоями [...]»[16]

Здание Архиерейского дома и всего Митрополичьего корпуса начали возводить сразу, в 1756 году, благо был материал от разобранного собора и фундамент, заложенный за год вперед. Архиерейские палаты ставили в центре западной линии, на одной оси с собором, что «служило лутчему того монастыри украшению, к прочности и пространству». В первоначальном облике западной линии (до перестроек, начатых в 1819 году) подчеркивалось исключительное значение центрального объема Архиерейских палат при сохранении стилевого единства, общего с существующими и строящимися корпусами каре. Двухэтажное «на погребах» здание с четырнадцатью окнами по фасаду с пятиоконным мезонином над вторым этажом и высокой шатровой крышей сообщалось одноэтажными галереями с двумя — справа и слева — малыми двухэтажными корпусами «о шести окоп по фасаду», от которых одноэтажные галереи вели к угловым башням в «поземных цырконференции строений». Фасадная, с внутреннего двора, часть Архиерейского дома, с проездом в центре, выделялась за счет большей насыщенности и нарядности декора — разнообразия фигурных наличников, крепованных карнизов, межоконного членения пилястрами второго этажа, а также межоконной раскреповки первого этажа, повторяющей сочетание ордерной полуколонны с двумя пилястрами, примененное П. Трезини в фасадах Федоровского корпуса. Мотивы обработки дворового фасада первого этажа Архиерейских палат, за исключением пышных картушей, повторены в дворовых фасадах галерей и малых корпусов. Решение внешних фасадов, со стороны сада, отмечается сдержанной простотой, и декор ограничен нарядными наличниками окон.

Сооружение западной линии с Архиерейским домом считается завершенным в 1758 году. Однако еще в 1759 году продолжались отдельные работы — клали печи, доделывали лестницы.

Интерьеры главного здания были отделаны с большим тщанием и роскошью: паркетные полы «черного и белого дуба и клена звездами», «голландские печи», лепные потолки... Особенно великолепным был парадный приемный двусветный зал с прихотливой лепниной рокайльных картушей и пилястрами коринфского ордера. Более скромна отделка малых корпусов и строгих галерей, устланных путиловской плитой. Малые корпуса предназначались для гостевых покоев, а в зданиях с галереями размещались трапеза и классы.

Западная линия, которую строил вначале Расторгуев, а потом Антонетти, с начала XIX века постепенно теряет свой изначальный облик. В 1819 году над Митрополичьим домом сделали первую надстройку (вероятно, работавший в те годы в лавре архитектор В. П. Петров). В 1860 году начали пристраивать к палатам со стороны сада двухэтажный флигель. С 1861 года в лавре работал А. М. Горностаев. Талантливый зодчий, знаток архитектуры предшествующего периода и прекрасный стилист, он, по мере возможности, сохранил первоначальный облик западных корпусов с их характерным для XVIII века декором. В своем проекте надстройки второго этажа обеих крыльев Митрополичьего корпуса он использовал приемы и стилистические особенности, присущие архитектуре старых Архиерейских палат. Поэтому современный облик зданий, несмотря на неизбежные при перестройках потери, сохранил во многом художественную выразительность прежних монастырских строений. Сохранились в основном и некоторые интерьеры, в том числе впечатляющий парадным великолепием приемный зал.