– Ну, ты все знаешь, уходим отсюда? – вполголоса шепчет она, пока я сноровисто упаковываю наших пленников.

Я задумываюсь. Хорошо, что Иошико закрыла свое лицо и переоделась – иначе пришлось бы принимать кардинальные меры. Убить человека – ничего сложного, даже без сверхспособностей, вон у Чарминга-старшего неплохой нож типа танто имеется. Просто сесть над лежащим на земле Мацудой-сенпаем, немного поднять его за подбородок… Нет, не надо пилить глотку, как показывают в фильмах, нож нужно втыкать в ямочку, там, между нижней челюстью и позвоночником, так, чтобы одна сторона лезвия прошла по позвонку как по рельсам. Втыкаешь и вынимаешь лезвие. Не надо рвать плоть вперед, совершать пилящие движения. Все. Уже достаточно. При этом прорезаются обе стороны шеи и две вены, две артерии. Кровь течет рекой. Густая, бордовая венозная смешивается с алой артериальной. Это даже красиво. Поэтому убить человека просто. Вот только убивать Чарминга неохота. Ни старшего, ни младшего.

Причина первая – вместе с ними тут был один охранник, вон он лежит в общей куче с завязанными глазами, упакован, как все. В фургоне, который приехал за мной, было трое громил и как минимум еще один шофер. И все они знают мою школу, мою внешность, скорее всего мое имя, а также то, что я шел вместе с Иошико. Трупы на студии приведут ко мне и к Иошико. Насколько я готов полностью переходить на нелегальное положение? Неохота. Если есть возможность этого избежать – нужно избежать. Убегать от полиции, СКПУ и еще неизвестного фактора, каковым является семья Мацуды, всю жизнь – удовольствие ниже среднего.

Помимо этого, этическая составляющая. Убить ребенка и его старшего брата. Насчет охраны тут все ясно, профессионал, попал под замес, бывает. Но сам Принц Чарминг просто ребенок же. Да, избалованный и жестокий, и ему в свое время недостаточно ремня по жопе надавали, но перерезать ему глотку и спрятать тело только потому, что нас могут опознать – перебор. Старшего брата тоже, кстати, не жалко. Но каждый труп повышает мотивированность людей, которые будут докапываться до истины. А я тут не один. Значит, есть только один более-менее приемлемый выход.

– Ты тут телефон не видела? – спрашиваю я у Иошико. Она кивает, указывает, где видела аппарат. Я набираю знакомый номер.

Мы с Иошико стоим на улице, я опираюсь на перила, она сидит на них и болтает ногами. Студия братьев Чармингов находится в подвале какого-то паршивого мотеля, кто бы мог подумать. Наверху – легальный бизнес, внизу – оборудованный подвал. И никаких вопросов в духе «а что это тут шарятся какие-то подозрительные личности» или «почему туда разные девушки часто ходят» – не будет. Это ж мотель.

Хотя, судя по всему, какой-то жести тут не происходит, при первичном осмотре места я не обнаружил никаких клеток, помещений, где можно было бы держать пленников, никаких орудий пыток, да, была пара наручников, но и те декоративные, пластиковые. Разорвать такие можно, просто разведя руки в стороны. Так что все, что тут происходило – происходило без применения прямого физического насилия. Конечно, исключать моральное насилие, шантаж, угрозы и подкуп мы не можем, да и не будем. Психологический профиль братьев (не то чтобы у меня было время его создать, на наметки уже были, лучше всего человек раскрывается в конфликте) подразумевал, что по крайней мере младший Чарминг был неврастеником и садистом, не чурающимся бить связанного и не могущего оказать сопротивление или хотя бы защититься человека. Такой вот парень у Снежной Королевы. Интересно, она об этом знает или нет? Может быть всякое вообще. Мы не можем отбрасывать теорию и о том, что на самом деле этим вертепом правит именно она, а по яйцам врезала ему, допустим, за то, что он ослушался или там засветился невовремя. И именно Юки стоит за сетью подпольных студий, управляя железной рукой и эксплуатируя юных девушек. И… да, что-то разыгралась у меня фантазия.

– И когда они приедут? – спросила Иошико.

На улице давно стемнело, и вокруг нас было необычно тихо, в этом районе и днем трафик был не ахти, а уж ночью тут было как в деревне – редкая машина проедет, взрыкнув мотором, мазнув светом фар по стенам, где-то неподалеку залает собака, ветер качнет деревянные свистульки, качающиеся над дверью в мотель, и снова тишина. Мы стоим неподалеку от входа в подвал мотеля, под ближайшим фонарем, и какие-то мелкие насекомые порхают вокруг света, бьются о стекло.

– Минут пятнадцать-двадцать, – пожимаю плечами я. Поздний вечер, поздний звонок, срочный вызов. Мы еще не отработали порядок действий в экстренных случаях, нет инструкций, нет четких указаний, есть только «садимся в машину, собираемся в кучу и едем туда, где что-то произошло». Уровень любителей из мультфильмов для детей младшего дошкольного возраста. Но как говорится, играем с теми картами, что выданы.

– А кто приедет? – спрашивает Иошико, болтая ногами, как девочка-пятиклассница. Она все еще в спортивном костюме, на шее у нее платок, чтобы иметь возможность натянуть на лицо, скрывая личность.

– Мои друзья, – говорю я.

– Круто. Они у тебя тоже супера? Да? Я так и знала! Вот Брендон обрадуется, когда узнает, – говорит она и улыбается. Чему там обрадуется Брендон и кто такой этот самый радостный Брендон, я так и не узнал, потому что из-за угла вылетает черный автомобиль Акиры, скрипит тормозами, осветив нас фарами. Из машины вылетает Майко в своем боевом костюме – топике и коротеньких шортиках, тут же отодвигает меня в сторону от Иошико и стреляет в нее подозрительным взглядом. Иошико уже успела натянуть свою маску и спрыгнуть с перил, она подобралась, как кошка перед прыжком.