Ночь! Лето! Духота стоит такая, что даже с открытыми окнами нет ни единого сквознячка. А слева и справа прижимаются своими разгоряченными и соблазнительными телами, они. Ты пытаешься перебраться через большую подушку, но видишь что там, за ними, тоже они. Манящие изгибами своих молодых тел. Пышущие здоровьем и негой. Так и притягивающие к себе, игривые и соблазнительные. Девушки!

Нет! Обязательно! Вы слышите, обязательно! Каждой девушке по отдельной комнате! И что бы много, много подушек, подушечек и пуфиков! И на каждом метре по плюшевому мишке с розовым бантиком! И в обязательном порядке, без счета, но в большом количестве блестяшек, висюлек и прочей драгоценной мишуры! Лишь бы они перебирая их забывали по нескольку дней из комнаты выходить.

Все испортил стукнувший меня по плечу студент.

– Ты просто не дорос и еще не понимаешь.
– рассмеялся он — Как это здорово, просыпаться в таком цветнике!

Ну Студент, погоди! Я тебе зараза такая сейчас все розовые мечты фиолетовыми чернилами залью. Ты наше поселение будешь воспринимать как место покоя и счастья!

– А ты не думал о тещах?
– ехидно улыбаясь посмотрел на него — Вставших единым фронтом и стройными рядами и шеренгами против тебя! А так же сестричек твоего цветника, стоящих с левого фланга единого фронта и перетирающих твои кости своими язычками. Да чуть не забыл про братиков, стоящих по правую сторону и разминающих свои пудовые кулаки. А ведь есть еще и папочки! Ну те точно будут за тебя горой стоять. Правда в сторонке. И при условии, что подарками тещ завалишь, сестричек заболтаешь, а братиков угомонишь побывав на разных скачках и банкетах и перепив их при этом. Да в обязательной программе еще с тестем за столом за жизнь с бутылочкой всю ночь поговорить. И это с каждым в отдельности и со всеми скопом потом. А такие мероприятия надо проводить раз в месяц. Но на первых порах желательно раз в неделю. И каждый раз по утру, после таких мероприятий, с больной головой, вытерпеть обиженные высказывания твоих цветочков. Правда недолго. Всего лишь до обеда.

И по злодейски расхохотавшись закончил свою речь, — Вот ведь совсем забыл о главном сказать. Ты же свой цветник из другого сада наберешь? Значит ждет тебя второй фронт. У твоих цветочков по три или даже пять мамочек будет!

Нет все таки молодежь слабая в мире пошла, а воображение у них слишком развитое. Студент затравленно посмотрел на сержанта.

– А можно я что-нибудь нарушу?
– жалобно спросил побледневший Студент у сержанта.

– Зачем?
– непонимающе уставился на него Глава поселения.

– Что бы срок накинули.
– так же посмотрел на него Студент — За нарушение.

Все думаю мне можно не вмешиваться в разговор. Я сидел и улыбался глядя на разворачивающийся спектакль. Вот только меня сильно напрягал Шаман. Он так же сидел и улыбался. Но глядел не только на всех, но и на меня.

– Сергей, ты что творишь?
– хмуро спросил меня сержант.

И повернулся к Шаману.

– Кто он?
– внимательно глядя на него спросил Сержант — Взрослый в теле ребенка, или обычный ребенок, с непонятными знаниями? Как с ним разговаривать? Чего ждать в дальнейшем?

Помолчав и собравшись с мыслями продолжил.

– Как можно настолько взрослые высказывания о нашей повседневной жизни, выдавать с детской непосредственностью?
– вслух рассуждал и спрашивал Сержант — Вот так походя, взять и запугать Студента. И именно в той среде, в которой прожили многие поколения его предков. И сам Студент живет в этой среде с самого рождения, не считая такую жизнь чем то необычным для себя.

Сержант с удивлением посмотрел на всех.

– Сергея действительно приняла Изнанка. Он Дитя Изнанки и Повелитель уровня!
– утвердительно проговорил Сержант — Раньше он пытался тащить всю живность в поселение. Даже не понимая, что эта живность представляет опасность для всех. В том числе и для него. Сегодня Студент пожелал остаться в поселении, только из-за того что ему Сергей описал его жизнь с темной стороны. А завтра, что он придумает? Как защитить всех от влияния Изнанки? И люди откажутся уходить из поселения?

Сержант в упор посмотрел на меня.

– Ты понимаешь, что это каторжное поселение?
– спросил он меня — Да здесь в основном находятся политические, или те кто имеет влияние на умы других. А ты что творишь?

Сержант в первые с бешенством посмотрел на меня.

– Здесь люди находятся на перевоспитании, или что бы им привили подчинение законам и устоям Империи.
– четко произнес он — Люди не могут жить на постоянной основе, на нижних уровнях Изнанки. Из кого будут формироваться поселенцы? Из каторжан? Так вот каторжане не могут стремиться в таких местах нарушать правила ради того что бы остаться. Так что усвой это, и не стремись рушить устои мира.

– Незачем, заключенным подавать крамольные идеи как можно остаться в поселении.
– хмуро посмотрел глава на сержанта — Каждый будет освобожден согласно уложению. И нарушений администрация не потерпит.

– Сергей взрослый в теле ребенка.
– ответил Шаман — И его будет бросать из крайности в крайность, до тех пор. Пока тело и душа не сравняются. И наше поселение для него не каторга, а дом. И Изнанка для него родная, а не наш мир. Я уже сколько твержу вам, что его надо выводить в реальный мир? Вот мы и стали получать результаты.

Ответить я не успел. В наступившей в столовой тишине, громко прозвучал вопрос.

– А что, так можно?
– спросил кто-то из зала.

– Меня вообще-то ничто не держит наверху.
– раздался голос из другого конца зала — И делать мне там нечего. И нет желания терпеть выходки детишек аристократов, а в результате из-за них угодить на каторгу.

– Идиоты!
– воскликнул здоровенный дядька с короткой, но густой бородой — Вас же выпихнут отсюда по ходатайству.

– А зачем нам прошения на помилование писать?
– раздался еще один голос — Если Темный, средство от влияния Изнанки найдет.