Наша маленькая поездка превратилась в захватывающий опыт, полный адреналина и волнения. Мотоцикл мчался по извилистым дорогам, словно танцуя под ритм мощного мотора. С каждым поворотом мой страх смешивался с восторгом, создавая неповторимое ощущение свободы.

Но внезапно, на крутом повороте, мотоцикл вместе с нами стал наклоняться, я всем телом вжалась в водителя.

Мне, наверное, показалось, что ему понравилось, так как впредь, на поворотах, он поддавал газу, чтобы наклон был еще больше, и я сильнее к нему прижималась. Вскоре я убедилась, что мне не показалось.

Между мной и Молотом завязалась невероятная связь. Я чувствовала, как уверенно и мастерски Кирилл управлял этим быстрым "зверем", что добавляло мне доверия.

Мы проносились мимо ночных деревень, объединенные в этот момент не только дорогой, но и общим влечением к свободе. Ветер обдавал нас, словно подчеркивая наше единство с мотоциклом. Мы были как одно целое, двигаясь в такт с ревом мотора и шумом ветра.

Когда подъехали к нашему лагерю, Кирилл заглушил мотор и снял шлем. Я сидела, ждала чего, сама не знаю.

– Малышка, слезать будешь?

Я очнулась и так быстро с него спрыгнула, что нога подкосилась, и я стала падать лицом вниз, выставив руки вперед. От испуга взвизгнула и зажмурилась, ожидая удара о землю. Только его не последовало. Я очутилась в кольце сильных рук, крепко удерживающих меня.

Не сразу почувствовала обжигающую боль в ладони. Скорее всего, пока падала, докаснулась до какой-то горячей детали.

– Ты как, не ушиблась? – спросил парень взволнованным голосом.

Он помог мне поймать равновесие, и только после этого разжал свои объятия и снял с меня шлем.

– Покажи руку, – потребовал он.

– Все хорошо.

– Я обещал тебя в целости и сохранности вернуть. Дай я посмотрю.

Я подняла руку. Он телефоном посветил на ладонь, где расплылось красное пятно.

И тут Кирилл сделал то, чего я, ну никак не ожидала – наклонился и поцеловал сначала вокруг ожога, затем поочередно каждый пальчик.

Когда он поднял глаза, то встретил мой удивленный взгляд и улыбнулся. Я чувствовала, как мое сердце бьется быстрее, пытаясь осмыслить происходящее. В его поцелуе чувствовалась нежность и забота, словно был призывом к исцелению.

– Так лучше? – спросил он, не отрываясь от моих глаз.

Я молча кивнула, словно слова были бы излишними в этот момент. Но в моей голове крутилось множество вопросов, и я не могла понять, что заставило его поступить так неожиданно.

Мы продолжали смотреть друг на друга. Да блин, как такое вообще возможно? Я поплыла!

– До трубы дотронулась. Не сильно, но щипать будет ночь. Утром должно пройти, не переживай, – Кирилл взял мою руку в свою, словно желая передать тепло и успокоение.

А я и не переживаю, по крайней мере, не за ладонь. А вот за свое сердце, видать, стоит начинать волноваться. Я поняла, что в его поцелуе было что-то большее, чем просто физическое прикосновение. Это был жест поддержки.

– Почему не спрашиваешь, как меня зовут? – внезапно появилась потребность все же узнать то, что меня так волнует.

– Я знаю, Аня, – ответил парень.

Он как-то мечтательно потянул первую букву моего имени, но долго об этом думать сейчас некогда. Были еще вопросы к нему.

– А как нашел меня здесь?

– Вчера после дискотеки наведался к вам в деревню, – ответил, пожимая плечами, как будто это итак было очевидно.

– Для чего? – продолжала засыпать его вопросами.

– Нужно было разыскать одну девочку, что отвергла мое приглашение, – прошептал Кирилл, наклонившись ко мне. Его губы почти соприкасались с моей шеей. Нежная кожа сразу же покрылась мурашками от теплого дыхания.

– Повторюсь, для чего? – я продолжала настаивать на своем. Это помогало отвлечься от ощущений, что дарила его близость.

– Сам не знаю, – пожал плечами, – чего я бы хотел, для этого ты еще маленькая.

От его слов мои щеки вспыхнули.

А Молот тем временем непринужденно облокотился на мотоцикл. Ему явно идет кожанка и байк.

Я старалась сохранить хладнокровие, игнорируя эмоциональную бурю внутри себя. Кирилл, несмотря на свою беззаботность, словно замечал мои реакции, и улыбка его становилась еще более загадочной.

– Иди ко мне, – с этими словами он прижал меня к себе – сильно и одновременно нежно.