Я ела кукурузные палочки, макая их в сгущёнку и пила виски из горла. Стёпа ел свой дорогущий паштет, громко чавкая и запивая водой.

Ещё в хорошие времена, я включала дома, на своем экране, виды Перу и садилась скрестив ноги, ела кукурузные палочки и просто смотрела на красоту по ту сторону экрана.

– Да, теперь сложновато будут добраться до Перу. Но ты же знаешь, Стёпа, для нас нет ничего невозможного. Мы с тобой особенные, уникальные. Вирус, заразивший воздух убил всех, а меня нет, – я отпила виски и почесала Степу за ухом, он поев, улегся рядом со мной, положив голову на подушку.

Вирус не заражал животных, поэтому за Стёпу я не волновалась.

– Мир пуст, город пуст, ни звуков машин, ни звуков телефонов и никаких голосов. Чувствую ли я сейчас себя одинокой? – я задумалась над этим только сейчас, потому что на протяжении полутора лет я думала лишь о том как мне выжить. А теперь я прислушалась к своим чувствам. Ничего. Я ничего не чувствовала. Мне даже на секунду показалось, что моя жизнь не изменилась. Я всегда была одиночкой, это был моё осознанное решение. Я любила гулять одна, смотреть кино, путешествовать. Я снова отпила виски и закусила кукурузкой со сгущёнкой. Я наблюдала за закатом, горящие свечи создавали уют в пустынном зале и играли на моем блестящем платье, а Стёпа громко посапывал. Солнце зашло, погрузив зал ресторана в романтический полумрак. Взяв бутылку виски macallan, прошла за барную стойку и включив музыку Элтона Джона, залезла на белоснежный рояль и начала танцевать.

– Cold cold heart; Hard done by you, – подпевала я. Степа, проснувшись радостно прыгал около меня, пытаясь забраться на рояль. Я его подняла и держа на руках танцевала:

– Стёпа, нам так весело! Cold cold heart; Hard done by you. За нас Москва, мой любимый город. Завтра снова взойдет солнце и будет новый день, в новом мире, – песня закончилась и я села на рояль, свесив ноги, Степа сидел рядом. Я смотрела в окна и подумала, вдруг где-то в мире есть ещё выжившие, интересно, чем они сейчас заняты, о чем думают, страшно ли им, одиноко?

– Степа как думаешь, остались ли еще выжившие? – спросила я собаку, отпивая виски из горла. Степа тявкнул. Я взяв собакена, спрыгнула с рояля, оставив на нём бутылку. Степа улёгся на одеяла, положив голову на подушку, я обняла его и укрыв нас теплым, тяжелым одеялом заснула.

Всю ночь лил дождь, а утром лучи солнца, которые проникали через панорамные окна, разбудили меня. Я потянулась, Стёпа уже давно проснулся и лежал рядом, разглядывая моё лицо. Перевернувшись на живот, я смотрела на город, освещенный солнцем.

– Стёпа, теперь это наш город. Только наш. Мы даже можем придумать свои законы. Сейчас надо спуститься в торговый центр, взять что-нибудь из одежды. Хочу брюки карго, оверсайз футболку из мужского отдела и топ, а еще нижнее белье возьмём. Ты же знаешь, что я очень люблю красивое, нижнее белье.

Через час мы уже были в торговом центре. Мародёры туда добрались, разбили витрины и раскидали манекены. Мы со Степой бродили по пустому центру, закидывая в пакеты все, что нам нравится из нерастащенного: одежда, обувь, косметика, игрушки. Выйдя на улицу, мы оказались среди небоскребов. Там между ними еще до пандемии установили инсталляции 70-80 годов 20 века и мы решили их посмотреть. В одном из павильонов на стене висел ковёр, стоял телевизор на ножках, а напротив диван.

– Ого, как будто квартиру моей бабули скопировали, – сказала я и забралась вовнутрь, села посередине этой комнаты, между своими пакетами и скрестив ноги стала разглядывать обстановку, Степа лёг рядом.

Я не знаю сколько я так просидела, вспоминая своё детство, проведённое в такой же квартире своей бабули, это были тёплые воспоминания. Маленькая я бегаю по такому дивану, прыгаю с него на пол, а бабушка на маленькой кухне жарит пирожки, изредка выбегая проверить, что я делаю, просит меня не прыгать, думая о моей безопасности. Ее квартира располагалась в кирпичной пятиэтажке, которых было сотни в городе, бабулина квартира была очень солнечная, а на подоконнике стояли цветы. У неё всегда было очень чисто, хоть она и говорила «Ужас, какая грязь, а я только середку помыла». Середку помыла-так она говорила после каждой своей генуборки…

Звук мотора спорткара, пронёсшегося на полной скорости где-то не далеко от Москва-сити, вырвал меня из воспоминаний. Я бы могла решить, что это звуковые галлюцинации, но даже Степа поднял голову и навострил уши. Мне стало страшно.

– Надо убираться отсюда. Вдруг это мародеры-доходяги. Прыгай в рюкзак. – я открыла Степину переноску, он послушно туда залез. И повесив рюкзак на плечо, взяв свои пакеты с одеждой побежала к машине, на которой приехала. В голове было множество вопросов, кто это, откуда, сколько их и самый главный вопрос как себя защитить. Я никогда не занималась никакими видами самообороны, я умею только быстро бегать, во мне всего-то 43 килограмма и оставшись в живых после убийственного вируса я должна научиться защищать себя и своего песеля. Это как раньше, в самолете давался инструктаж «сначала наденьте маску на себя, а затем на ребёнка», и если проводить параллель с новой реальностью, то я должна уметь защищать себя, чтобы защитить свою собаку, ведь оставшись без меня, он погибнет. Добежав до машины и закинув свои пакеты на заднее сиденье, села за руль, а рюкзак со Степой поставила на переднее сиденье, я сразу заблокировала все двери, огляделась по сторонам-никого. Вспомнила, что сосед, на чьём автомобиле я езжу, при встречи в лифте всегда рассказывал про свои военные заслуги. Я полезла в бардачок, надеясь найти какой-нибудь атрибут, который мог бы меня защитить. На самом дне,в футляре лежал военный тактический складной нож АК47.

– Соседское спасибо, подумала я про себя и скинув платье, я натянула на себя штаны карго и футболку, а на ноги вместо блестящих полуботинок я надела найки джорданы, найденные в магазине и засунула нож в один из карманов брюк. Платье и каблуки это,конечно, очень красиво, но сейчас для меня главное удобство, в штанах и кроссовках легче бегать, прыгать и прятаться, если вдруг придется, думала я про себя.

– Не могу сказать, что теперь чувствую себя в безопасности, но лучше иметь хоть что-то, чем ничего, – сказала я Степе и еще раз оглядевшись, начала движение. Я старалась ехать с краю дороги, чтобы в случае чего остановиться, а там где это было возможно я проезжала дворами.