— Не знаю, — пожимаю плечами. — Наверное.

— Может… попросить папу с ней поговорить, — размышляла Алёна. — Хотя не, она его хоть во всём и слушается, но точно не в том, что касается меня. Блин! И что же делать?

— Ты же и так будешь получать опыт только по факту нахождения в группе.

— Во-первых, это скучно! Ты не представляешь, как утомительно сидеть дома, когда даже интернета нет. А во-вторых… я ведь тогда пятый уровень тысячу лет получать буду! А мне нужно как можно скорее.

— Да незачем так торопиться. Ты ещё молодая, и…

— Слышать даже не хочу… — прорычала девушка. — Я быстро получу пятый уровень, и… о, кстати! Так он ведь мне не только для тебя нужен, но и для того, чтобы обуздать способности!

— В плане?

— Ну смотри, мои руки загораются в самый неподходящий момент. Это ведь опасно! Я могу весь дом спалить, если не овладению классом.

— А ведь и правда, — качаю головой. — Ты права. Тоже вчера об это думал. И это может послужить отличным доводом для твоей мамы.

— Именно!

— Блин, вот это я умная! — вскочила со стула Алёна и начала кружить по комнате. — Наконец-то я выберусь из дома и у меня появится полноценная личная жизнь…

— Чего? — в проёме появилась Оксана, из-за спины которой выглядывал Сергей. — Что там у тебя появится? — она исподлобья смотрела на дочь, упирая руки в бока.

— Ой, мама… — смутилась Алёна и её щёки мигом порозовели. Она вернулась за стол. — А вы уже закончили разбирать задний двор? — голос её стал таким мягким и вежливым. — Может, вам нужна помощь?

— Не нужна нам помощь, — ответила Оксана и прошла в комнату. Остановилась возле стола. — Так про какую личную жизнь ты там так радостно щебетала?..

— О, бутеры! — улыбнулся Сергей и примостился рядом со мной. — Спасибо, Алёнка, а то соскучился я по колбасе!

— Серёжа, ну ты слышал?.. — хмурилась Оксана. — Твоя дочь о какой-то там личной жизни мечтает. Это что вообще такое? Я не поняла. — складывает руки на груди.

— Мамочка, тут такое дело… — опустила голову Алёна. — Я хотела бы с тобой кое-что обсудить. Как бы… эм…

— По-моему, мы вчера ночью с тобой всё обсудили, — Оксана стрельнула в меня подозревающим взглядом. — Так что за личная жизнь? Может быть просветите?

Вот чёрт. Ещё и меня во всё это впутывают! Может, стоить напомнить, благодаря кому деревня всё ещё не вымерла?..

— У меня тут, в общем, ладони пылают… — неуверенно начала Алёна. — Мы там вчера с Зодиаком… ну… и ладони, короче, чуть ему грудь не прожгли. И… как там? — она посмотрела на меня. — Ну, напомни!

— Магия, — добавил я.

— Ну да, магия… если коротко — пока мы сидели, случилась магия. И если я не буду вместе со всеми, то… воспылаю! А это, как ты понимаешь, чревато последствиями… поэтому-то мне и нужно стараться, чтобы ладони больше не пылали, вернее… магия с Зодиаком может закончиться чем-нибудь страшным. Ну?

Кусок колбасы вывалился изо рта Сергея и упал на тарелку.

— Ты что-нибудь понял?.. — он повернулся на меня с непонимающим лицом. — Я вот — ни слова. Блин, колбаса!

— Что ты сейчас сказала?! — воскликнула Оксана. — Что там у тебя пылает? Что ты хочешь вместе со всеми? И сколько раз у вас с Зодиаком эта магия была?! Да что вообще происходит, Алёна! — у неё задрожали губы и, казалось, женщина сейчас взорвётся от возмущения и непонимания.

— Нет, мам, ты всё не так поняла!

— А мне кажется, что всё я поняла! И теперь…

[ Господа! Через пятнадцать минут ждём вас в храме. У нас запланировано собрание всех жителей деревни. Присутствовать — строго обязательно!] — Марк Аврелий

— О, собрание! — воскликнул Сергей. — Всё, ребят, собираемся, хватит тут воздух сотрясать. Пора и делом заняться. — доел последний кусок колбасы и поднялся. — А кто такой Марк Аврелий?..

— Вообще, философ, но из нашей группы — Леонид, — отвечаю я. — Иначе больше некому.

— Понапридумывают себе имён, ё-моё!

— Но мы же не договорили… — начала было возмущаться Оксана, как её перебил Сергей.

— Потом, дорогая. Всё потом!

Ну слава Богу, вернее… слава Марку Аврелию. Ай! Слава Леониду!

— А в честь чего сбор? — спрашиваю у Леонида, оглядывая собравшихся людей. Как-то негусто… чуть больше десяти человек. И это все, кто остался?! Причём, из потенциально боеспособных — почти никого. В основном женщины, дети и старики.