– Сейчас спать.

– Я тут подумала, знаешь, я наверно расстанусь с Оскаром.

– Давно пора. – зевнула я. Солнце уже выглянуло из-за леса. – Я бы ещё на твоём месте к психологу походила. Рано или поздно тебе придётся полюбить себя и научится отстаивать свои границы.

– Мне вроде и так нормально.

– Как знаешь, – я погладила пуделя и закрыла глаза.

Воскресенье мы провели вместе на даче. Вечером Ники забрала из моей квартиры новую одежду и отправилась домой. Спустя два часа она мне позвонила в слезах. Отец избил её за покупки. Но ревела она не поэтому. Он ударил Семёна, попытавшегося вступится за сестру. Мальчик от удара отлетел и стукнулся о край табуретки. Он без сознания. Я сказала ей вызвать скорую и что сейчас приеду.

– Папа! – крикнула я и побежала в комнату к родителям. – Беда! Срочно поехали к Нике! Там Семён без сознания!

Мой папа ни минуты не колебался. Схватил ключи от машины и в тапочках выбежал из подъезда нашей пятиэтажки. Мама бежала за нами следом в домашнем халате. Они знали, что у Ники дела плохи и волновались за мою подругу, так как мы были вместе с первого класса. Отец сразу понял, что виновником всему этот алкаш. Я рассказала родителям, что оплатила в магазине одежду для подруги с отложенных денег, что ей не в чем идти на учёбу, и что всё лето её батя пил не просыхая.

– Пап. Только спокойно, не бей этого мудака! Мы им поможем. Но по закону. Я не хочу, чтобы ты сел!

– Не переживай, я буду держать себя в руках.

– Надо сразу ментов вызвать.

Я набрала службу спасения и милицию (тогда она так называлась). Я чётко объяснила ситуацию, что в квартире есть пострадавший несовершеннолетний инвалид. И что его травма является причиной неадекватного поведения опекуна. На том конце оператор сказала, что это не их случай и нужно вызывать скорую.

– А теперь послушай меня, телефонная крыса! Этот разговор я записываю и опубликую на всех областных каналах. Ты сейчас вызываешь наряд полиции, представителя ПДН и органов опеки по указанному адресу. Если ты этого не сделаешь, я прославлю твоё имя на всю страну.

– Что вы себе позволяете!

– Всё, чтобы спасти жизнь троих детей. Это твоя работа. Жду отряд через пять минут. В твоих интересах, чтобы они не опаздывали.

– Вы не имеете права!

– Засуди меня, если посмеешь. Выполняй свою работу. – Я назвала ещё раз адрес, фамилии, имена и возраст пострадавших. После чего захлопнула телефон. Отец косился на меня.

– Знаешь, порой я думаю, что тебе не семнадцать, а сорок.

– Так и есть пап. – улыбнулась я.

Когда мы подъехали к дому Ники, у её подъезда уже стояла скорая. Я пулей влетела по ступенькам и увидела бригаду врачей перед дверью. Им никто не открывал. Холодок пробежал по моей спине.

– Вы из этой квартиры?

– Да. – достала ключ и открыла дверь. Ники дала мне его на всякий случай.

Папа и я прошли вперёд и услышали мужской крик:

– Ты, тупая тварь! Это из-за тебя Сёма ударился! Я убью тебя! – Отец Ники увидел нас – А, буржуи пожаловали! Пришли брать последнее! А нету у меня ничего! – Он шатался и опирался о дверной косяк.

– Папа, спокойно! – предупредила я своего.

– Это ты, безмозглая овца, – обратился пьяный ко мне. – Это ты их разбаловала!

– Заткнись и дай пройти, придурок, – грубо ответила я. Тут он начал наступать на меня. Папа даже не успел встать, между нами, как я влепила ему с локтя в челюсть. Алкоголик сделал шаг назад и съехал по стене. Мой папа смотрел на меня с гордостью и удивлением. В комнате на полу сидела Ника и ревела над лежащим братом. У его головы растекалась лужица крови. Я почувствовала вину за происходящее. Ведь в том будущем этого не происходило.

Бригада скорой склонилась над Семёном.

– Он жив? – произнесла я с дрожью в голосе.

– Да. – ответил мне фельдшер. – Алла, фиксируй ЧМТ и грузим.

Пока делали перевязку и приводили в сознание мальчика, Ники молчала. У неё под глазом красовался огромный красный фингал. На руках красовались следы от ударов. Она просто тихо плакала на полу.

– Мама, уведи, пожалуйста, Ники на кухню. В левом верхнем ящике над плитой есть пустырник.

Я отвечала на все вопросы медбрата: диагнозы мальчика, дата рождения, имя, фамилия, где учится. Приехал наряд милиции. Семёна погрузили в скорую, и папа отправился с ним. Мы прошли на кухню. Я подставила им две табуретки у стола, чтобы удобнее было записывать протокол. Батя подруги начал опять барагозить и двое в форме пошли его успокаивать. Я включила диктофон на телефоне и предупредила сержанта, что разговор пишется. Молодой сержантик вздохнул и спросил: «на юриста учитесь?»

– Нет, это для суда. Можно ваши ФИО и номера значков? – Сержантик вздохнул и продиктовал.

С Ники взяли все показания. Опросили меня и маму. Приехал представитель опеки. И начал уговаривать нас не заводить дело на отца. Мол, это скоро кончится, тебе в этом году восемнадцать. Подумай о брате. Он инвалид, ему будет плохо в детском доме.

– Стоп! – Резко остановила я эту даму бальзаковского возраста. Сержантик втянул голову в плечи. – вы хотите сказать, что им здесь жить неопасно? И кто тут говорит о детском доме? Сейчас мы едем снимать побои. Затем Ника пишет заявление на этого гражданина, и вы сделаете всё возможное, чтобы ограничить его в родительских правах. Завтра с утра мы с мамой едим к вам, и даёте нам временную опеку над Семёном, Никой и Анной. У нас есть все условия для приёма детей в семью. – Я посмотрела на маму, и она одобрительно кивнула.