— Начальство приезжало?

— Можно и так сказать, я не знаю кто это был, но он точно из министерства обороны. Чувствовалась в нём солдатская выправка, несмотря на высокий чин. Дед ему что-то долго доказывал и, судя по тому, что лабораторию не закрыли, смог доказать. Спрашивать у деда кто и что, бесполезно, всё равно ничего не скажет.

— Я пытался домой позвонить, но телефон показывает, что нет сигнала, не знаешь почему?

— Тут такое бывает, иногда на пару дней сигнал исчезает, потом появляется снова.

К комнате отдыха, когда мы туда пришли, находился весь состав персонала лаборатории кроме Михалыча. Продолжать расспрашивать Настю не стал, но и молча сидеть, не хотел, поэтому мы болтали с ней на отстранённые темы. На ужине присутствовал и Борис, которого я ещё не видел. Мужик был серьёзный даже когда ел, на вид лет сорок, волосы тёмные с проседью. Мне удалось тихо выяснить, чем он тут занимается, так как на гения электроники он был не похож.

— Борис врач реаниматолог, приезжает, когда дед вызовет. Во время эксперимента всякое может случиться, вдруг сердце остановится, — пояснила Настя, после чего я перестал жевать. Дед мне говорил, что эксперимент безопасен для организма не считая психики, а тут такой поворот. — Это я образно, таких случаев у нас тут не было, но по мнению деда медицинская и высококвалифицированная подстраховка не помешает, — успокоила меня Настя, но я тем не менее об этом решил не забывать.

Оставшийся вечер и ночь я провёл в выделенной мне комнате, сначала долго не мог заснуть, а потом никак не мог проснуться. Будильник в телефоне работал исправно, что нельзя было сказать о связи, которая до сих пор отсутствовала. На завтрак пришел, когда там уже никого не было, поэтому ел в одиночестве и без аппетита.

— Вот ты где! — услышал я голос Насти. — Доедай быстрее, дед уже нервничает, начинать пора, а тебя ещё нет.

— Уже доел, идём, — сказал я в ответ и мысленно добавил, — время экзекуции подошло. Нехотя я поплёлся в лабораторию в сопровождении Насти. Настроение было упадочное, я не мог забыть о том, что сердце во время эксперимента может остановиться. Настя топала позади, сегодня она пришла без костылей, но с тростью, видимо решив, что начинать ходить снова на своих двоих нужно плавно, избавляясь от вспомогательных средств поэтапно.

— Алексей, будьте любезны приходить на работу без опозданий, — заявил дед, увидев меня.

— Так ведь мне никто не сказал, во сколько здесь должен быть, вот я и не торопился.

Дед ничего не ответил, вместо этого молча, указал на кресло. Через несколько минут я взобрался на кресло и с видом обречённого закрыл глаза. Ещё через какое-то время, когда все датчики наконец-то были прикреплены к моему телу, ко мне подошёл Борис.

— Как самочувствие? Может успокоительного кольнуть?

— Не надо, нормально всё, просто немного волнуюсь.

Борис, проверив у меня пульс, набросил мне на руки и ноги ремни и, потом быстро застегнул их. Я не сопротивлялся, не в психушке же, знаю, зачем это делается.

— Ну, что Алексей, готов отправиться в прошлое? — спросил дед.

— Давно готов, начинайте уже.

Вибрации датчиков сегодня были более энергичными и длились дольше. После того как перед глазами появилось мерцание света, услышал голоса.

— Временная нить захвачена, канал устойчивый, колебаний нет, можно запускать дублирование сознания, — услышал я голос Фёдора.

— Гена, напряжение? — громко спросил дед.

— Четыре девятьсот семьдесят!

— Ну, с богом! — сказал профессор физики и вполне возможно что ещё и перекрестился.

Голубые трассеры перед глазами пролетающие мимо меня, вначале были короткие, но росли в длину с каждой секундой. Когда они превратились в непрерывные линии, я понял, что больше не чувствую своего тела. Мне стало легко, словно оказался в невесомости, только продолжалось она недолго. Вскоре голубые линии стали терять яркость, а через некоторое время совсем исчезли, стало темно. Я больше не слышал голосов Михалыча, Федора и Гены, но стал слышать какие-то странные звуки, словно где-то рядом находился азиатский рынок с его кричащими продавцами. Вскоре звуки стали отчётливее и к ним добавился свет. Маленькая белая точка света, пробивалась сквозь тьму, быстро увеличиваясь в размерах. Когда белый свет заполнил всё пространство, резко появилось изображение. Я почему-то сейчас лежал на земле, а надо мной стоял какой-то мужик с копьем в руках, наконечник которого через секунду с хрустом вошёл мне точно по центру груди. Было очень больно, я закричал что было сил, после чего ко мне мгновенно вернулась темнота. Спустя пару секунд по ощущениям, снова появился свет, только не голубой как от трассеров, а обычный белый от ламп.

— Алексей! Успокойся, всё с тобой нормально! — услышал я голос Бориса.

— АААА! — я продолжил кричать, но вскоре замолчал, поняв, что жив. — Руки освободите!

— Что?

— Руки говорю, освободите!

Через несколько секунд с моих рук сняли ремни, после чего я сел и потрогал грудь. Никакой раны там не нашёл, как впрочем, и шрама после нее, если бы она там когда-то была.

— Что? — передо мной словно из ниоткуда появился Михалыч и, спросив, застыл, словно в статую превратился.

— Убили меня вот что!

— Кто, как, расскажи всё в мельчайших подробностях.

— Да, тут собственно и рассказывать особо нечего. Глаза открыл, понял что лежу, надо мной стоит мужик с копьём в руках. Через секунду он этим копьём мне в грудь хрясть и на этом всё, я уже снова дома. Не поверите, но больно было так, словно, в самом деле, копьём проткнули.

— Что за мужик, как выглядел, во что одет, что было вокруг? — затараторил дед.

— Да, я, можно сказать, и увидеть то толком ничего не успел, только мужика этого. На араба был чем-то похож, из одежды на нём что-то типа короткого платья без рукавов, причём платье не первой свежести, всё в каких-то тёмных пятнах. Хотите узнать больше, нужно повторить полёт.