— Он не выл и даже на пытался сбежать, хотя, почти все пришлые пробовали. И самое главное: он чувствует рудник, а тот дарит ему свои сокровища.

Я как-то отправил десяток рабов поработать там, где работал парень. И знаешь, что они там нарыли? Ничего! Словно рудник сам принес свои богатства. У гномов был король, который безошибочно определял залежи любых руд. И как ты думаешь: стоит ли мне поддерживать дружбу с тем, кто чует места залегания драгоценных камней?

— Так там король, а тут раб, — упёрся внук.

— Даже если мы объявим, что каждый мелкий камень стоит медяк, а крупный два, он через какое-то время выкупится, — сурово сказал старик. — И кому он потом, встав на ноги, а я уверен, что он встанет, отомстит за издевательства на руднике?

— Так его же можно с рудника и не выпустить, — заявил внук.

— Дурья твоя башка! — закричал дед. — Да наш рудник и стал самым спокойным лишь потому, что рабы уверены в том, что могут вернуть долг и выйти отсюда с документами, позволяющими им свободно жить в нашем государстве. Если рабы даже заподозрят, что это не так, то от рудника камня на камне не останется. Шутка ли: двадцать тысяч рабов против 800 охранников и десятка карающих.

— Так а мы его по тихому… — не понимая, что не устраивает деда, начал внук.

— С сегодняшнего дня ты служишь в третьем секторе! — прокричал старик. — И будешь там до тех пор, пока не научишься к людям, попавшим на рудник относится в соответствии с их отношением к другим!

— Но ведь там больше всего бунтов, — со страхом глядя на деда, сказал внук.

— Тогда милости прошу под юбку своей тупой мамаши, и больше никогда мне на глаза не показываться! — заявил дед. — Минута на решение!

— Третий сектор, — сказал молодой гоблин, и вздохнув ушел.

Он станет хорошим лидером, когда дерьмо из головы выветрится, — подумал старый гоблин. — Он как я, только к несчастью для него, он никогда не был рабом на этой шахте. И никогда не узнает, что значит оставаться добрым, когда все вокруг готовы разорвать за кусочек медной руды да миску баланды. Что уж говорить о доверии к кому-то кроме себя…

*****

Сиона, младшая дочь верховного мага королевства Готор Эроя из рода Белых кувшинок, сидела у окна и молча смотрела на заходящее солнце. Не первый раз она сбегала от отца, месяцами скрываясь в магических и полумагических мирах, но всякий раз глава рода её находил.

Последнюю попытку девушка предприняла не так давно, укрывшись в нейтральном мире, где магия была в закуклившемся состоянии, а потому её обладателей, как надеялась девушка, было очень сложно отыскать. И там она встретила его.

Впервые девушка столкнулась с низшим, как принято называть представителей людской расы у благородных эльфов, который был по настоящему добр к ней. Она прекрасно видела, что нравится парню, но тот вел себя весьма сдержано, оберегая девушку, и проводя с ней не мало времени.

А потом она увидела то, на что остальные не обращали внимания. У Сергея было две половины души: одна добрая, а вторая разорванная в клочья, и постепенно поглощающая первую. Незаметно для всех, эльфийка начала исцелять душу парня, своей магией сшивая разрывы и заполняя пустоты.

Возможно, именно это и привело к их сближению, ведь магия исцеления, в отличие от других направлений, черпает силы в душе целителя. И вот, когда она поняла, что нашла своего избранника, явились наёмники отца и вернули её домой, а что до Сергея, то она не смогла найти его в том мире ни через магов-прорицателей, ни через проверенных шпионов.

Её избранник, как и она, просто исчезл из нейтрального мира и больше о нём никто ничего не слышал. Зная характер отца, парень наверняка был мертв. Именно про этой причине она смотрела на заходящее солнце, думая о том, кто скорее всего мертв по её вине.

И вот, когда солнце зашло, девушка посмотрела на магический огонь в камине, и среди языков пламени увидела его лицо. Вначале она не поверила глазам, но присмотревшись, поняла, что это действительно Сергей. Он стал суровее и мужественнее, но все же…

А это значило, что избранник Сионы был жив, ведь магическое пламя саламандры никогда не покажет тех, кто мёртв.

— Он жив, — тихо прошептала девушка, и впервые за последнее время улыбнулась.

Пока часовые убирали отработанную породу я обучался чтению и письму на общем языке. И если с первым проблем особо не было, так как документы были написаны печатными буквами, то с письмом всё обстояло куда сложнее.