В современных условиях война трансформируется, приобретает особую специфику, и критерием ее становятся не средства, а достигнутые цели. Средства могут быть различными, в том числе и невооруженными. И доля последних будет неуклонно возрастать, по мере того как война будет превращаться в «утонченное» искусство ведения скрытой, нередко длительной и упорной борьбы во многих сферах, часто не замечаемой и не осознаваемой объектом нападения, что лишает его в этом случае возможности обеспечить свою защиту и обрекает на тотальное поражение.

Латентные невооруженные этапы войны приобретают все большее значение. Успех решаемых здесь агрессором задач позволяет довести до критического уровня деструктивные процессы в государстве-противнике, детонирует конфликтный потенциал в этой стране и создает предпосылки и, практически, гарантии для успешного применения военной силы на заключительной стадии войны, которая завершается свержением режима и оккупацией территории. Как это мы могли наблюдать в Ираке.

В ходе динамичной эволюции войн современности меняются приоритетные объекты воздействия, рассматриваемые агрессором как мишени. Наряду с властью и армией, традиционными объектами поражения, в качестве одной из приоритетных мишеней предстает народ, что можно видеть на примере войн в Косово, Афганистане и Ираке.

В интересах провоцирования и ведения войны здесь были использованы межэтнические, а в Косово еще и межрелигиозные противоречия. Манипулирование этнорелигиозными настроениями в народе позволяет не только создать конфликтный потенциал, необходимый в качестве повода для начала и в дальнейшем для ведения войны, но и сформировать силы оппозиции, которые превращаются в важный стратегический ресурс боевых действий, позволяющий переложить бремя вооруженной борьбы на плечи других, сократив таким образом свои потери.

В Югославии в ходе натовской агрессии это была Армия освобождения Косово, в Афганистане — это были силы антиталибской оппозиции, включая Северный альянс. Уже сейчас можно прогнозировать, что подобная тенденция будет нарастать.

В условиях, когда американские интересы приобрели глобальный характер и для ведения войн у них катастрофически не хватает собственных войск, война, с позиции США, может разворачиваться по сценарию радикализации национального самосознания в народе государства-противника, разжигания этнорелигиозных противоречий, а в дальнейшем провоцирования вооруженных столкновений на этнической и религиозной почве. Все это направлено на то, чтобы создать повод для внешнего вооруженного вмешательства, т. е. повод для вступления в войну под предлогом «защиты прав человека», а также формирования из среды оппозиции организованных вооруженных сил, способных под руководством США выполнять боевые задачи в американских интересах.

Конец «холодной войны» привел к росту количества конфликтов на межэтнической почве, появилось ряд государств, противопоставивших себя мировому сообществу, что создает серьезную угрозу региональной стабильности во многих частях земного шара.

Определенную лепту в дестабилизацию обстановки внесла и Россия.

12 июня 1990 г. Россией была принята Декларация «О государственном суверенитете», то есть именно в этот день родилась нынешняя Россия. В действительности Декларация объявила не столько о независимости России от Советского Союза, сколько о смене хозяина. Российские власти объявили, что законы СССР не имеют прямого действия на территории РСФСР — «верховенство Конституции РСФСР и Законов РСФСР на всей территории РСФСР; действие актов Союза ССР, вступающих в противоречие с суверенными правами РСФСР, приостанавливается Республикой на своей территории». Фактически Россия, торпедируя законы СССР, нанесла удар «под дых» Союзу и дестабилизировала обстановку на советском пространстве.

Как видим, Россия начала процесс суверинизации. Затем начнется парад суверенитетов. Этот акт сопоставим с отказом британских колоний в Северной Америке повиноваться английскому королю. Правда, в данном случае, в роли «короля» выступило руководство Советского Союза в лице Михаила Горбачева.

Не маловажную роль в создании предпосылок конфликтов сыграла и недальновидная политика российских лидеров, которые после принятия Россией Декларации «О государственном суверенитете» 12 июня 1990 г., в противовес центру делали упор на признание каждой из союзных республик права на самостоятельное и независимое, хотя и в рамках единого государства, — развитие. При этом, видимо, не были приняты во внимание последствия такой политики. В данном случае можно выделить хотя бы такое из них, как вероятность «цепной реакции» суверенизации, вскоре охватившей не только республики, но и входящие в них национально-территориальные и даже территориальные образования (как со смешанным населением — Приднестровье, так и — чаще всего — многонациональные по составу, но с явно выраженным коренным этносом — Абхазия, Нагорный Карабах и др.).

8 декабря 1991 года, в резиденции Вискули в Беловежской пуще главы России, Украины и Белоруссии (Борис Ельцин, Леонид Кравчук и Станислав Шушкевич) заключили сепаратное соглашение о прекращении действия Союзного договора 1922 года. По этому соглашению закончил свое существование как государство и как субъект международного права Союз Советских Социалистических Республик. Другой документ провозгласил создание Содружества Независимых Государств (СНГ), в котором было обещано «сохранить целостность экономического, политического и гражданского пространства».

Николай Бердяев твердо, как будто в лоб заявлял: не может быть создано и не может быть разрушено никаким человеческим поколением. Оно не является собственностью людей, живущих в каком-либо периоде истории». Этот постулат «славянская троица» и их приспешники растоптали [1].

Создав СНГ как «крышу для роспуска СССР (цивилизованный развод, к сожалению, не получился), Россия предприняла «рывок в рыночную экономику» и интеграцию с Западом, бросив на произвол судьбы «своих младших братьев». И лишь потом, когда проблемы и конфликты в постсоветском пространстве набрали полной силы и пересекли российские границы, а скачок в капитализм увяз в финансовоэкономическом кризисе, Московское руководство в 1993–1994 годах ухватилось за общественно-объединяющую идею «особых интересов» России и защиты соотечественников в «ближнем зарубежье», но время было потеряно, да и Россия подорвала доверие к себе. Ее место на постсоветском пространстве уже осваивали Соединенные Штаты, Турция, Иран и др.