— Прямо сейчас, — ответил Ли Ван. — Только вещи соберу. Попрошу маму сделать Вам травяной чай, станет полегче.

— Спасибо, — Ванесса завернулась в плед. Она не спала несколько ночей, плохо питалась и все время нервничала. Не удивительно, что тело отреагировало крайне негативно.

Эйлерт переживал за маму куда больше, чем за самого себя. Сколько бы неприятностей он не находил себе на пятую точку, никогда не видел ее в таком состоянии. Пожалуй, самое страшное наблюдать за плохим самочувствием дорогого человека и осознавать свою беспомощность. Чем быстрее они найдут заклинание, тем лучше.

Еще одна проблема всплыла сама по себе: Яру скучно. Теперь, лишившись физического тела, у него пропали потребности в пище и сне. Ему не нужно отдыхать, а время занять чем-то необходимо. Вещи собирать тоже не нужно. Остается ждать или летать за друзьями надоедливой душонкой.

Решив дать ребятам немного отдохнуть от себя, юноша пролетел сквозь крышу, усаживаясь на ее край. Он не мог сидеть на физических объектах, ему приходилось парить над их поверхностью и имитировать естественную позу. Сверху открывался прекрасный вид на сад, пестрящий множеством цветов. Еще совсем недавно он дрался здесь с Чаровницей, стараясь защитить цуно, а теперь храм стал неким подобием их базы, и все из-за энергетического потока, поддерживающего тело.

Высоко в небе, где-то там, далеко, красовался темный сгусток. Проход в лабиринт мертвых. Все души, каким-то образом минувшие его, опасались близости с ним, продолжали убегать, бродить среди живых. Кто-то особо упрямый даже на грани своего разрушения не собирался заходить внутрь. Странные. Эйлерт не понимал их, но и не собирался понимать. У него своих проблем полно, и призраков уговаривать ему не за чем.

— Даже не думай, — Рансу присел рядом.

— О чем? — Эйл совсем не удивился появлению Рансу, а вот фраза поставила в тупик.

— «А не пойти ли мне в лабиринт мертвых чтобы спросить про третьего»? — ответил юноша. — Я тебя насквозь вижу.

— Это было бы слишком легко, ты так не думаешь? — юноша сразу повеселел. — Она не ответит. К тому же, если я ее достану, она меня заберет насильно или еще что придумает. Я не могу так рисковать. Смотрю на маму и больно становится. Тошно от самого себя… Ей очень тяжело. Если меня уведут через Калинов мост, боюсь, ее состояние еще сильнее ухудшиться. Страшно подумать, насколько.

— Поэтому думать надо перед тем, как лезть куда-то. Умерев, тебе уже будет все равно. А что испытают твои близкие? О них стоит беспокоиться в первую очередь.

— Ну, теперь-то я переживу всех, — горько усмехнулся Эйлерт. — Ты рад?

— А должен? — Рансу удивился. — Странная постановка вопроса.

— Я имею ввиду, что теперь ты не будешь один.

— Не знаю, как ответить, — Рансу перевел взгляд на небо. — С одной стороны, возможно. А с другой… Это тяжело. Действительно очень тяжело. У меня были друзья, были хорошие знакомые. Рано или поздно придется хоронить их. Именно поэтому спустя определенное время я переезжал в другую часть страны и обрывал все связи.

— И жил уединенно…

— До тех пор, пока одиночество не начинало сводить с ума, — юноша обнял сам себя за плечи. — Тебе придется делать также. Привязанность ранит сильнее и больнее любого оружия.

— Даже спустя столько лет ты не привык к этому, а я тем более. Честно? Мне страшно… Как представлю, что Ли Ван, Милен и другие просто состарятся на моих глазах, так в дрожь бросает.

— Вполне естественно. Я тоже прошел через это, — Рансу задумчиво улыбнулся. — Когда я получил метку, был далеко от города. Вдруг ключицы что-то обожгло, и я сильно испугался. Спустя время случайно нарвался на пару одаренных, они решили, что меня можно ограбить. Представь, как мы все удивились, когда мне проткнули ладонь ножом, а рана почти сразу затянулась…

— Представить не могу, как сильно ты тогда испугался.

— Да, это действительно был незабываемый ужас, — он вспоминал те времена с некой ностальгией. Жаль, практически все стерлось. — Должен сказать, память моя не особо лучше стала. Я забыл многие вещи. Чтобы воспоминания навсегда остались со мной, я вел дневники. Записывал туда все. Иногда перечитывал их…

— Думаю, они могут стать новым бестселлером если опубликуешь.

— Хах, возможно, но делать я так не буду, — Рансу поднялся, глядя на лес. — Знаешь, думаю, в какой-то степени я действительно рад. Я не чувствую себя таким одиноким.

— Во всем есть свои плюсы, их видеть надо всегда и везде! Иначе будешь ходить кислый и недовольный. Со всем справимся, все решим. Не вижу смысла переживать о далеком будущем, пока даже ближайшее не решено.

— У тебя всегда жизнь такая веселая или мне повезло попасть в самый занимательный период? — Рансу не мог не улыбнуться на его слова. Только предки семьи Яр могли вызвать у него искреннюю радость, вывести на эмоции. Иногда это пугало, но с другой стороны юноша чувствовал себя живым, а не бесцельно существующим.