– На кой я тебе сдался? – охрипшим голосом прошептал Вилен, покорно склоняя голову к ее плечу. Он стиснул в крепких объятиях хрупкое девичье тело, бережно и осторожно, будто боялся сломать хрустальную вазу.

– Ты мне помог, я помогу в ответ. Так честно, да? Я бы хотела сблизиться с тобой, понять лучше… Ты неплохой человек. Такой же, как и другие. Со своей историей, хорошими и плохими моментами в жизни. Я тебя не боюсь. И верю, – Дайна коснулась пальцами затылка юноши, убедившись: маска действительно держится, видимо, на клее. Никаких ремешков или иных креплений нет.

– А тебе никогда не говорили, что нужно быть осторожнее со своими желаниями? – Вилен произнес это с некой издевкой и чуть отпрянул. – Вдруг вселенная неправильно их интерпретирует?

Дайна хотела возразить внезапному вопросу, да не успела. Горячие губы заткнули ее, а все слова мигом вылетели из головы. Весь страх и волнение разом пропали, зато появился жар, разливающийся по всему телу от каждого поцелуя. На этот раз она ответила практически сразу же, обняла его за шею и не желала отстраняться.

Вилен положил ладони на талию девушки, коснулся пальцами бедра. Прикосновения заставляли бабочки порхать в животе и мурашки бежать по коже. Дайна почувствовала обжигающий румянец, расползающийся по щекам до самых кончиков ушей.

«Какого лесовика я творю вообще?! Я должна остановиться, так нельзя», – единственная здравая мысль мелькнула среди полнейшего хаоса, творящегося в голове, заставляя девушку оторваться от чужих губ и отвернуться. Пожалуй, самое отвратительное во всей сложившейся ситуации – закрыть глаза по время поцелуя и представлять совершенно другого человека вместо того, кто находится рядом в суровой действительности.

– Правда ли ты любишь его, а не меня? – Вилен специально произнес эти слова как можно более спокойно, с толикой яда в голосе. Но отчего-то этот яд казался настолько сладостным, что хотелось заменить им мед. Он провел носом по шее Дайны, касаясь губами нежной кожи.

– Хватит, – произнесла Серебрякова с придыханием, закрывая глаза. – Это все… стресс. Я все еще люблю его, и буду любить. А ты… Ты просто друг.

– Передруг и недопарень, – горько усмехнулся Вилен и взяв за подбородок, повернул голову Дайны в свою сторону. – Не смей играть со мной, девчонка.

Как бы сильно Энтин не кричал и не ругался до сего момента, именно эти слова прозвучали настолько устрашающе, что действительно вселяли ужас и смятение. Заставили задуматься, а не может ли он взаправду навредить ей?

Вдруг в комнате включился свет. Дайна дернулась от неожиданности, вырвавшись из рук Вилена и поворачиваясь корпусом в сторону двери. Максим медленно спустил очки с переносицы, вопрошающе на них уставившись.

– А почему тут бардак и я не принял участие в его создании?

– Он психанул, – Серебрякова подорвалась с места. – Я его успокаивала! Он вообще мне угрожал, дурак такой! Я его обняла и все, и…

– Стоп, стоп, стоп, – парень прервал поток неконтролируемого тараторства. – Мне абсолютно все равно чем вы тут занимались, я…

– Ничем мы не занимались! – Дайна рывком подняла с пола телефон. – Не говори всякие глупости! И вообще, мне пора!

Девушка пробежала мимо него, быстро спустилась по лестнице и выскочила на улицу. Осенняя прохлада помогала немного отрезвить мысли и унять фантазию. Ну почему Максим пришел именно сейчас?! Как она вообще может смотреть на него?! Прекрасно ведь осознает, что целовалась с Виленом, но мозг почему-то упорно продолжает рисовать образ Неясова. Будто бы все поцелуи были именно от него, и это сводило с ума.

Вдруг донесся до боли знакомый мужской голос. Дайна и не думала, что сможет узнать его спустя столько лет. Девушка повернулась и увидела его. Высокого, статного мужчину, идущего вместе с миловидной женщиной в сторону заброшенного дома.

– Папа? – едва слышно даже для самой себя прошептала она.

– ПАПА! – Дайна кинулась следом. Мужчина обернулся, увидев бегущую дочь. За прошедшие лета он будто совершенно не изменился. Все такой же молодой и красивый, с блестящими от любопытства глазами. Ему хотелось разгадать все тайны прошлого и стать знаменитым исследователем… Но все равно отчего-то периодически задор, который так любила Любослава, затухал и превращался в непреодолимую тоску. Прямо как сейчас.

Девушка подбежала к нему и кинулась в объятия, пролетая насквозь и врезаясь в Максима. Она обернулась, глядя на силуэт отца, пошедшей рябью. Женщина рядом тоже стала прозрачнее. Дайна тщетно пыталась схватить Благояра за руку пока образ все еще оставался на месте.

– Папа! Папочка! Не бросай меня снова! Пожалуйста!

– Дайна! – Максим обнял девушку со спины, не дав рвануть обратно на проезжую часть. Мимо неспешно прополз автомобиль и образы растаяли в воздухе. – Ты чего?! Эй! Приди в себя!